Михаил Постников - Критическое исследование хронологии древнего мира. Библия. Том 2

В связи с материалом следующего § 6 весьма интересно также, что автор «Житий» ставит в один ряд «песни Моисея», «ликования Марии» (?!) и «Орфеевы песнопения».

Конечно, хотелось бы более непосредственных указаний на тождество Иоанна Дамаскина и Иоанна–евангелиста. Но не надо забывать, что когда церковь отнесла Иисуса в первый век, она одновременно постаралась уничтожить в биографиях истинных авторов евангелий все следы этого авторства. Поэтому могли остаться лишь косвенные свидетельства и, в лучшем случае, не замеченные редакторами оговорки.

По совокупности всех обстоятельств можно с определенной уверенностью считать Иоанна Дамаскина автором четвертого евангелия.

В противоположность предыдущим евангелистам, мы не имеем для Матфея ни одного одноименного с ним святого за все время христианства, что с теологической точки зрения совершенно непонятно. Как мог самый подробный из четырех канонических евангелистов, не прославить своего имени хотя бы в одном греческом «святом» подвижнике? А ведь его литературный коллега Лука прославляется в семи, Марк в двенадцати, а Иоанн даже в 63–х одноименных с ним святых. Согласно учению церкви святой, в честь которого окрещен младенец, является его пожизненным покровителем. Поэтому чем авторитетнее святой, тем больше людей, а значит и святых, носят его имя. Почему же евангелист Матфей является исключением?

Мы уже знаем подобные исключения: ими являются искусственные имена пророков (см. гл. 9, § 5). Поэтому невольно встает вопрос, а не связано ли отсутствие святых «Матфеев» с тем, что слово «Матфей» также является не именем, а искусственным образованием?

Чтобы ответить на этот вопрос, мы обратим внимание, что имя «Матфей» по–еврейски значит «Божий Дар» и, следовательно, равнозначно с греческим именем «Феодор». Замечательно, что святых Феодоров необыкновенно много — 30 (в численности они уступают только святым Иоаннам). Это вполне соответствует выдающейся роли, которую среди синоптических евангелий играет евангелие Матфея. Не является ли поэтому «Матфей» лишь псевдонимом какого–то «Феодора» — человека, подходящего на роль евангелиста? Оказывается, что такой святой есть и притом только один! Им является знаменитый ФЕОДОР СТУДИТ (759—826 гг.). В изложении его биографии будем следовать, как всегда, Морозову (см. [1], стр. 503— 512). В кавычках — цитаты из жития Феодора в передаче Морозова.

Феодор Студит родился в Константинополе и получил хорошее книжное образование. Его отец был очень благочестив, и когда Феодор был еще очень молод, раздал все свое имущество и ушел в монастырь. «Феодор же, выучившийся к тому времени всей эллинской премудрости, стал совершенным ритором и философом, и в спорах с возникавшими тогда при Константине Копрониме иконоборцами никто никогда не мог его переговорить». Вскоре Феодор Студит с единомышленниками создает монастырь во имя Иоанна Богослова, в котором Феодор принял пострижение в монахи и подвизался больше всех других. Все удивлялись, как человек, получивший такое книжное воспитание, «сам колол дрова, таскал камни, носил воду и был слугою всем». Здесь любопытно, что Феодор организует монастырь в честь Иоанна Богослова вскоре после смерти Иоанна Дамаскина (умершего в 776 г.), вероятного автора евангелия от Иоанна; это очень похоже на преемственность: подражая Иоанну Дамаскину, Матфей–Феодор вполне мог переработать евангелия Марка Афинского и Иоанна уже для своих, новых для его времени целей.

Феодор был известен своей огромной работоспособностью; он, знал наизусть большинство текстов Ветхого Завета, но более всего он изучал жизнь Василия Великого (очень знаменательное обстоятельство!).

Константинопольский патриарх Тарасий сделал Феодора иеромонахом и дал ему большую власть. «Многие иноки роптали на него за строгость и неуступчивость, но он не обращал на них никакого внимания и этим всех привел к повиновению себе и к духовным подвигам». Когда Ирина, вдова Льва, была свергнута с престола своим сыном Константином, тот захотел удалить в монастырь свою жену Марию и взять другую — Феодотию. Это было совершено против воли многих церковных авторитетов и, в частности, Феодора Студита, который даже отлучил Константина от церкви. Новая царица «послала Феодору много злата, чтоб он благословил их брак, но Феодор не принял ее даров». Сам Константин якобы явился в монастырь, но его не впустили по приказу Феодора. Взбешенный Константин приказал взять монастырь штурмом и Феодор с 11 главными сподвижниками был сослан в Солунь. Однако в результате дворцовых интриг Константин был вскоре убит, и воцарившаяся вновь Ирина «вызвала Феодора в Царьград и почтила великими почестями». Эта история ярко характеризует Феодора как фанатика и изувера. После возвращения Феодор не успокоился, а, напротив, он и его монахи «с чрезвычайным пылом и крайне непреклонно поддерживали притязания церкви… Правительство вынуждено было с ними бороться…» ([30], стр. 65). В своем монастыре Феодор установил строжайшую дисциплину, безжалостно карал за малейшие нарушения устава.