Адольф Эрман - Государство, армия и общество Древнего Египта

Даже названия двух мест на границе – Абу (Элефантина) и Суенет (Сиена, Асуан), которые означают остров слоновой кости и торговля, свидетельствуют о том, какую важную роль играла эта древняя торговля [339].

Нет сомнения в том, что Египет в какой-то степени господствовал над теми племенами, которые жили рядом с его границей. Уже при царе Пепи негритянские страны Эртет, Меда, Эмам, Вават, Каау (?) и Татеам были обязаны усиливать египетскую армию наемниками. При Меренре, преемнике Пепи, князья стран Эртет, Вават, Эмам и Меда привозили на Элефантину акации для постройки египетских судов. С другой стороны, в той самой надписи, которая рассказывает нам об этом, специально подчеркнуто как поистине необычный случай то, что большую экспедицию, посланную Меренрой к каменоломням Сиены (Асуана), сопровождал всего один военный корабль: египтяне явно не чувствовали себя в безопасности от нападений на границе [340]. Более того, Элефантина сама первоначально принадлежала нубийским князьям, хотя они уже в ранние времена были египетскими чиновниками и вассалами фараонов; в самой древней из их гробниц, которая относится, возможно, ко времени правления VI династии, показано, что тогдашний наместник Элефантины был темно-коричневым нубийцем, хотя его двор, похоже, состоял только из египтян.

Могущественные цари XII династии проникли дальше в глубь Нубии и полностью открыли северную часть этой страны для египетской цивилизации. Сенусерт I покорил юг до «краев земли»; несомненно, его главной целью было получить доступ к золотым рудникам Нубийской пустыни; и в его царствование мы впервые встречаем упоминание о «жалкой стране Куш», то есть южной части Нубии [341]. Тем не менее только самую северную часть завоеванных земель – страну Вават – он смог сохранить и колонизировать, или, как говорили египтяне, «снабдить памятниками» [342]. Его правнук Сенусерт III был первым, кто достиг большего – отодвинул свою «южную границу» до современной Семны (несколько дальше – выше современного Абри. – Ред.), и хвалился, что «продвинул свои границы дальше границ своих отцов и умножил то, что унаследовал» [343]. В восьмой год своего царствования этот царь установил там пограничный камень, «чтобы ни один негр не мог проникнуть дальше него ни по воде, ни по суше, ни с лодками, ни со стадами этого негра». Исключение составляли лишь те негры, которые ехали в качестве послов, и те, кто направлялся на рынок в Экене (Экен, должно быть, – поселение на границе): их пропускали, но не на их лодках [344].

Пока царь таким образом организовывал мирные взаимоотношения на границе, его верховная власть над этой частью страны снова оказалась под угрозой.

Восемь лет спустя этот фараон был вынужден начать боевые действия, и торжественность, с которой он провозгласил свою победу на заново установленных пограничных камнях (донеся ее тем самым до потомков), в достаточной степени свидетельствует, что и сам он понимал: лишь теперь, одержав вторую победу, египетский царь действительно закрепил за собой завоеванные земли. В самых впечатляющих выражениях Сенусерт III призывает своих преемников не выпустить из рук добытые им на войне владения. Он говорит: «Тот из моих сыновей, кто сохранит этот пограничный камень, который установило мое величество, – поистине мой сын, и его дети будут моими детьми; он подобен тому сыну (то есть Гору), который защитил своего отца и сохранил границы своего родителя. Тот же, кто позволит уничтожить этот камень и не будет сражаться за него, – тот не мой сын, и его дети не имеют доли во мне. Колония, основанная Сенусертом III, на этой границе имела не только крепостные сооружения, но и храм, и признаком мудрости политики царя было то, что этот храм он посвятил в первую очередь нубийскому богу Дедуну и лишь во вторую очередь – египетскому богу Хнуму. В течение жизни нескольких следующих поколений новая египетская провинция оставалась нетронутой, и преемники завоевателя могли отмечать высоту воды в Ниле во время разлива на скалах Семны, которые были границей их нового царства (граница проходила южнее о. Сан. – Ред.). Они даже проникли дальше на юг, и царь Себекхотеп из XIII династии воздвиг изображавшую его самого статую на острове Арго, находящемся более чем на 580 км к югу от Египта.

В беспокойные времена правления гиксосов Нубия явно была потеряна Египтом, так как похоже, что первые фараоны Нового царства были вынуждены сражаться вблизи от египетской границы. Однако Тутмос I распространил силу своего оружия так же далеко, как раньше царь Себекхотеп, а один из его ближайших преемников (Тутмос III. – Ред.) захватил Напату (нынешний Гебель-Баркал), который находится на расстоянии 860 км вверх по Нилу от Сиены (Асуана). С этого времени Нубия – Куш, как она называлась на египетском языке, – в течение 500 лет оставалась под египетским правлением, и хотя за это время в ней случались малые войны, это были просто стычки с бедуинами пустыни или сражения с пограничными племенами юга. Вся длинная долина от Сиены (Асуана) до мест за Гебель-Баркалом (Напатой) оставалась неоспоримым владением фараонов. В то же время Нубия так никогда и не стала вполне частью Египетского царства: ею всегда управляли «вице-короли», носившие титул «царский сын Эфиопии» и «начальник южных стран» (или «стран золота»). Это нас мало удивляет и будет удивлять еще меньше, когда мы вспомним, что новые подданные фараонов, по сути дела, не имели собственной цивилизации.