Наполеон Бонапарт - Максимы и мысли узника Святой Елены

Речь идет о Марке Порции Катоне Младшем (95–46 до н. э.), который, когда в Риме началась гражданская война, был против каких-либо уступок Цезарю и бежал вместе с Помпеем, но при этом заявлял, что победа любой стороны в этой войне его равным образом огорчила бы. После победы Цезаря многие из знавших К. хотели просить для него милости у победителя, но К. отклонил это, говоря, что он не побежден и не преступник; покончил жизнь самоубийством.

Ганнибал, великий карфагенский полководец, совершил свой знаменитый переход через Альпы в 218 г. до н. э., во время второй Пунической войны, проведя через горные перевалы и реки боевых слонов и конницу. "Ганнибал взял Альпы штурмом, мы же обошли их с флангов" — так говорил Наполеон о своей первой Итальянской кампании в 1796–1797 гг. Но в 1800 г. Бонапарту пришлось идти тем же путем, по которому две тысячи лет назад шли войска Ганнибала. Австрийцы сосредоточивались в южной части Северо-Итальянского театра войны, по направлению к Генуе. Австрийский генерал Мелас не считал возможным, что Бонапарт пройдет самым трудным путем из Швейцарии через Сен-Бернар, и не оставил там большого заслона. 16 мая 1800 г. начался подъем на Альпы, 21 мая сам Бонапарт с главными силами был на перевале Сен-Бернар, а впереди, на склонах, ведущих в Италию, уже начинались авангардные стычки со слабым австрийским заслоном. Австрийские войска были опрокинуты, и внезапно вся армия Бонапарта, дивизия за дивизией, стала в последних числах мая выходить из южных альпийских ущелий и развертываться в тылу австрийских войск. Уже 2 июня 1800 г. Наполеон вступил в Милан.

Генрих VIII (1491–1547) — английский король (с 1509 г.), который в связи с бракоразводным процессом с Екатериной Арагонской, в котором Папа занял неуступчивую позицию, и женитьбой на фаворитке Анне Болейн в 1534 г. порвал с Папой и был провозглашен парламентом главой английской (англиканской) церкви ("Акт о супрематии", 1534). Наполеон давно задумывался над проектом установления верховности императорской власти над духовной; в особенности он оказался восприимчив к подобным проектам, когда возникла необходимость преодолевать трудности отношений с Папским престолом. Вероятно, момент осуществления этого грандиозного замысла должен был приблизиться с установлением континентального мира и с завершением наполеоновской системы в Европе. Но чтобы соединить две пирамиды мирового владычества, государство и церковь, писал Д. Мережковский, Наполеону надо было "что-то существенно изменить в христианстве". Что же именно? "Я старался не задевать догмата", — говорит Наполеон простодушно, как военный человек о невоенных делах. Но не задевать догмата было трудно — труднее, чем он думал, ведь к самому существу догмата относится вопрос: кто истинный Владыка мира — Богочеловек или Человек-бог? Но он все-таки начал это трудное дело, объявил, что нет двух наместников Христа, Папы и кесаря, а есть один-единственный — кесарь. По Наполеонову катехизису: "Бог сделал императора наместником Своего могущества и образом Своим на земле" (Мережковский Д. С. Наполеон М., " 1993. С. 31). Это было весьма существенно, и Наполеон уже не видел препятствий, чтобы довести дело до конца, но политика и военное противоборство в Европе отодвинули окончательное решение этих вопросов на неопределенное время. "Что последовало бы за моим победным возвращением? — спрашивал себя император на Св. Елене, имея в виду возвращение из русского похода. — Тогда я добился бы наконец желанного отделения духовной власти от светской, смешение коих предосудительно для святости духовной власти и вносит смуту в общество, а между тем должна оная пребывать средоточием согласия и мира: с этого момента сверх всякой меры я вознес бы Папу, окружил бы его почетом и великолепием, a он перестал бы и сожалеть о мирском; я сделал бы из него кумира; он жил бы рядом со мною; Париж стал бы столицей христианского мира, и я правил бы миром духовным так же, как и светским. Это явилось бы верным средством соединить все союзные части Империи и удержать в мире всех, кто находился за ее пределами. У меня проводились бы религиозные соборы наравне с сессиями Законодательного собрания; мои Советы были бы представительством для всего христианства, а Папы лишь председательствовали в них; я открывал бы и закрывал эти собрания, утверждал бы и издавал их решения, как то делали императоры Константин и Карл Великий; и ежели в прошлом эта верховность ускользала из рук императоров, то это потому, что они допускали ошибку, позволяя духовным вождям пребывать вдали от них" (Dansette Н. Napoleon. Pensees politiques et sociales. P. 180–181).