Джек Лондон - Местный колорит

Так он долго наседал на меня, но я был тверд, как скала, и через полчаса Спарго сдался.

- Помните, - сказал он, - если вы перемените свое решение, я всегда готов вас принять. Где бы вы ни были тогда - телеграфируйте, и я немедленно вышлю вам деньги на проезд.

Я поблагодарил его и попросил уплатить за статью.

- О, у нас существует строгий порядок, - сказал он. - Вы получите гонорар в первый четверг после того, как статья будет напечатана.

- В таком случае мне придется пока попросить у вас...

Он взглянул на меня и улыбнулся.

- Лучше выдать сразу, а?

- Конечно, - ответил я. - Предпочитаю получить наличными без всяких формальностей.

И я получил тридцать долларов и отчалил, то есть удалился.

- Бледнолицый юноша, - сказал я церберу, - вот теперь меня действительно вытурили. (Он слабо усмехнулся.) И, в знак моего искреннего уважения к тебе, получай... (его глаза сверкнули, и он торопливо поднял руку, чтобы предохранить голову от ожидаемого удара)... этот маленький подарок, на память.

Я хотел сунуть ему в руку пятидолларовую монету, но, как он ни был ошеломлен, он проворно отдернул руку.

- Не надо мне этого дерьма! - огрызнулся он.

- Теперь ты мне нравишься еще больше, - сказал я, добавляя еще пять долларов. - Ты просто молодец! Но тебе непременно придется принять это.

Он отступил, ворча, но я обхватил его за шею и сунул десять долларов ему в карман. Однако, едва лифт тронулся, обе монеты звякнули о крышу кабины и скатились в пролет. К счастью, дверь лифта не была закрыта, и я, протянув руку, успел поймать их. Мальчишка-лифтер выпучил глаза.

- Это у меня такая привычка, - сказал я, кладя деньги в карман.

- Какой-то тип уронил их сверху, - шепнул он, все еще не оправившись от изумления.

- Возможно, - согласился я.

- Давайте я верну их ему, - предложил он.

- Глупости!

- Лучше отдайте, - пригрозил он, - или я остановлю лифт.

- Еще чего!

Тут он действительно остановил лифт между этажами.

- Молодой человек, - сказал я, - у тебя есть мать? (Он сразу стал серьезен, как бы жалея о своей выходке; и тогда, чтобы окончательно убедить его, я с величайшей старательностью начал засучивать правый рукав.) Ты приготовился к смерти? (Я пригнулся, как бы готовясь к нападению.) Мгновенье, одно короткое мгновенье, отделяет тебя от вечности. (При этом я сжал правую руку в кулак и приподнял ногу.) Молодой человек, молодой человек, через тридцать секунд я вырву твое сердце из груди и услышу, как ты будешь вопить в аду.

Это подействовало. Мальчишка быстро нажал кнопку, лифт полетел вниз, и я вмиг очутился на улице. Вы видите, Анак, я никак не могу отделаться от привычки везде оставлять о себе яркое воспоминание. Меня никогда не забывают...

Не успел я дойти до угла, как услышал за собой знакомый голос:

- Здорово, Пепел! Ты куда?

Это был Чикаго Хват, - нас с ним вместе когда-то сняли с товарного поезда в Джеконсвилле. "Глаза пеплом засыпало, вот мы и не видали, как они подобрались", - объяснял он потом, и после этого случая за мной осталась кличка "Пепел".

- На юг, - ответил я. - Как поживаешь, Хват?

- Паршиво. Быки ощерились.

- А где ребята?

- В малине. Я провожу тебя.

- Кто хозяин?

- Я. И ты это запомни.

Слова жаргона сыпались с губ Лейта, и мне пришлось прервать его.

- Переведите, пожалуйста. Не забудьте, что я иностранец.

- Ах, да, - весело ответил он, - Хват сказал, что ему не везет, потому что "быки", то есть полицейские, преследуют его. Я поинтересовался, где та банда, с которой он сейчас бродит, и он обещал проводить меня к ним. "Хозяин" - значит вожак банды. Хват претендовал на это звание. Ну, так вот, Хват и я подошли к опушке рощи за городом, где на берегу журчащего ручейка живописно расположилась группа здоровенных молодцов.

- Эй, ребята, поднимайтесь! - обратился к ним Хват. - Я привел Пепла, надо оказать ему честь.

Его слова означали, что следует немедленно отправиться в город и настрелять там денег, чтобы достойно отпраздновать мое возвращение после целого года отсутствия. Но тут я вытащил свой гонорар, и Хват немедленно отрядил несколько человек за выпивкой. Честное слово, Анак, это была попойка, и по сей день памятная всем хобо. Просто удивительно, какое количество напитков можно купить на тридцать долларов, и столь же удивительно, какое количество пива, дешевого вина и виски могут выпить двадцать мужчин. Это была грандиозная оргия под открытым небом, настоящая картина первобытного свинства. Для меня есть что-то привлекательное в пьяном человеке; и если бы я стоял во главе какого-нибудь учебного заведения, я бы непременно учредил кафедру изучения психологии пьяниц, с обязательными практическими занятиями. Это дало бы больше, чем любые книги и лаборатории.