Уильям Ширер - Взлет и падение третьего рейха. Том I

Британский посол в Варшаве придерживался иной точки зрения. 31 августа в телеграмме Галифаксу он указывал: «Мне кажется, что посол его величества в Берлине считает предложения Германии разумными. С точки зрения Варшавы, я не могу с ним согласиться». — Прим. авт.

В последний день мира в дипломатических кругах произошло еще одно странное событие, о котором стоит упомянуть. Далерус вместе с Липским посетил британское посольство. Оттуда, из кабинета Гендерсона, он позвонил по телефону в Форин оффис сэру Горацию Вильсону и сказал, что предложения Германии необычайно либеральны, тем не менее польский посол только что отклонил их. «Очевидно, — сказал он, — что поляки отвергают возможность переговоров».

В этот момент Вильсону показалось, что он слышит странный шум в телефонной трубке. Он решил, что немцы прослушивают разговор, и постарался поскорее его закончить, но Далерус продолжал распространяться о неразумном поведении поляков. В меморандуме Форин оффис Вильсон записал: «Я снова посоветовал Далерусу заткнуться, а когда он этого не сделал, я просто положил трубку».

Об этой неосторожности, допущенной в кабинете посла его величества в Берлине, Вильсон доложил своему начальству. В час дня, то есть менее чем через час, Галифакс послал Гендерсону кодированную телеграмму: «Вы должны с большей осторожностью пользоваться телефоном. Звонок Д. (так именовался Далерус в переписке между Форин оффис и британским посольством в Берлине), который он сделал в полдень из посольства, был в высшей степени безрассуден и наверняка подслушан немцами». — Прим. авт.

Заметки на полях директивы проясняют этот пункт, который можно толковать двояко: «Таким образом, силы в Атлантике некоторое время будут занимать выжидательную позицию». — Прим. авт.

Он, возможно, составил проект доклада в тот же вечер, но отправил его в Лондон только а 15.45 на следующий день, то есть через двенадцать часов после нападения Германии на Польшу. Этому предшествовал ряд телеграмм и телефонных звонков, в которых он сообщал о начале военных действий. В докладе говорилось;

«Взаимное недоверие между немцами и поляками настолько велико, что я не думаю, что могу с пользой и против своей воли согласиться с любыми новыми предложениями, поскольку они окажутся опрокинуты дальнейшими событиями. Последней надеждой остается наша непримиримая позиция силе противопоставить силу». — Прим. авт.

Так как некоторые мои друзья, прочитав этот отрывок, поставили под сомнение мою объективность, вероятно, имеет смысл привести иное мнение о британском после в Берлине. Сэр Л. Б. Нэмир, английский историк, характеризует Гендерсона следующим образом: «Самодовольный и высокомерный, тщеславный, не признающий чужого мнения, строго придерживавшийся своих предвзятых суждений, он слал телеграммы, доклады и письма в огромных количествах и невероятной длины. В них сто раз повторялись его необоснованные взгляды и суждения. Достаточно глупый, чтобы считаться опасным, и достаточно неглупый, чтобы считаться неопасным, он был типичным неудачником». (Нэмир Л. Б. В нацистскую эру, с. 162.) — Прим. авт.

Текст речи на польском языке набросал Науйоксу Гейдрих. В ней содержались подстрекательские выпады против Германии и сообщалось, что поляки начали войну. — Прим. авт.

«Нападение поляков» на Глейвиц было использовано на следующий день Гитлером в его выступлении в рейхстаге и приводилось в качестве оправдания нацистской агрессии Риббентропом, Вайцзекером и другими работниками министерства иностранных дел в пропагандистских целях. Нью–йоркская «Таймc» и другие газеты сообщили об этом и похожих инцидентах, в своих выпусках 1 сентября 1939 года. Остается только добавить, что все эсэсовцы, переодетые в польскую форму и участвовавшие в «нападениях», были быстро ликвидированы. — Прим. авт.

В течение дня Гитлер выбрал время, чтобы послать телеграмму герцогу Виндзорскому в Антиб во Францию.

Берлин, 31 августа 1939 года

Благодарю Вас за Вашу телеграмму от 27 августа. Вы можете быть совершенно уверены в том, что мое отношение к Британии и мое желание избежать новой войны между нашими народами остается неизменным. Однако от Британии зависит, сможет ли осуществиться мое желание развивать германо–британские отношения.

Адольф Гитлер

Это первое, но не последнее упоминание о бывшем английском короле, встречающееся в трофейных немецких документах. Со временем, о чем будет рассказано далее, герцог Виндзорский будет занимать важное место в расчетах Гитлера и Риббентропа. — Прим. авт.