Гвидо Кнопп - Дети Гитлера

Обычно церемония присяги проводилась по всей стране 19 апреля накануне дня рождения Гитлера. В этом заключался особенный смысл: все мальчики и девочки одного года рождения в качестве подарка ко дню рождения! В этот вечер черный галстук Союза германских девушек словно орден торжественно занимал место на шее девушки. Большинство опрошенных запомнили церемонию вступления на всю жизнь. Эмоциональное воздействие было настолько сильным, что подавляющее число вступавших восторженно воспринимали эту церемонию.

Обряд вступления в Гитлерюгенд длился несколько часов, и по современным понятиям, был чересчур затянутым, скучным и странным. Заунывные женские голоса, монотонные патетические речи с бесконечным повторением слова «фюрер», подъемы и спады общего тона заклинаний в так называемой форме декламации «пламя к небесам», хоровое пение с пассажами типа «фюрер даровал нам священную милость» не пользовались бы успехом и не привлекли бы интереса в наши дни. На девочек и мальчиков, которые, дрожа от волнения, ожидали момент приема в Гитлерюгенд, звуки трансляции главной церемонии оказывали демоническое воздействие. Там, где чувства преобладают над разумом, дети становятся легкой добычей. До сих пор очевидцы с трудом могут объяснить эффект столь мощного воздействия на их психику. «Сегодня это не сработало бы,» — уверенно говорит Гертрауде Вортман.

Разумеется, подавляющая часть молодежи находилась в состоянии коллективного гипноза, сравнимого с действием наркотиков. Как можно упрекать молодежь, если сами взрослые уже многократно подали ей пример. Десять тысяч девушек из СГД образовали своими телами слова «Мы принадлежим тебе» на берлинском олимпийском стадионе. Это была не просто фраза из пропагандистского арсенала. Гудрун Паузеванг говорит: «Я рада, что сегодняшняя молодежь может смеяться. Мы же относились к этому убийственно серьезно».

Наивысший подъем накала этих страстей и эмоций пришелся на предвоенные годы. В 1936 году почти все девочки, родившиеся десятью годами раньше, вступили в СГД. Церемония приема сопровождалась беспримерной пропагандистской компанией. В 1937 году в рядах СГД насчитывалось уже 2,8 миллиона девушек и девочек. Однако не только вступление в Союз германских девушек сопровождалось пышными ритуалами. Групповые назначения девушек на руководящие должности, переход девушек-подростков из разряда «юнгмэдль» в настоящий взрослый СГД использовались опытными «церемонимейстерами» из Гитлерюгенда для того, чтобы лишний раз воздействовать на эмоционально-чувственную область сознания молодежи, подчеркнуть значимость момента и убедиться в покорности своих подопечных. Для повышения статуса церемонии приема проводилась своеобразная экзаменация вступающих. Тестирование политического мировоззрения сопровождалось вопросами «Когда и где родился наш вождь Адольф Гитлер?» или «Где проводятся партийные съезды?» Обязательно от вступающего требовали пропеть пару куплетов из песни «Хорст Вессель». После четырех лет пребывания в «юнгмэдльшафте» подобные испытания не вызывали проблем. Под конец экзамена проверяли строевую подготовку, а заключительным актом становилось театрализованное действие, в котором все кандидаты исполняли свою роль.

Там, где партия и государство так глубоко вторгались во все сферы общественной жизни, менялась и видимая сторона действительности. В кадрах столь редко снимавшихся игровых фильмов тех лет, которые не преследовали пропагандистские цели, отчетливо видны символы нацистского режима в повседневной жизни. Особенно бросается в глаза сочетание бело-синей формы СГД и знамен со свастикой. Во «внеслужебное» время ношение формы Гитлерюгенда не было обязательным, однако многие девушки охотно и открыто носили форменные галстуки дома и в школе. По свидетельствам очевидцев «форму одевали и на крестины, похороны и свадьбы». Одна из бывших членов СГД вспоминает: «У нас был учитель, который колотил нас палкой. Вскоре мы заметили, что он никогда не ударяет девочек в бело-синей форме или ребят в коричневой. Будто, он боялся ударить по символам нового государства. Вскоре мы все ходили на школьные занятия в форменной одежде».

Однако хуже страха перед учительскими побоями было горделивое желание, с которым девочки добровольно носили форму СГД. И это была одна из примет «нового времени». При этом форменная одежда была на редкость непрактичной. Летом в ней было слишком жарко, зимой — чересчур холодно. Однако энтузиасты не хотели ничего знать, и даже в самые холодные зимы считали «закаливание» в форме вполне естественным делом. Вспоминает Кристина Шеман: «Мы были настолько самолюбивы, что носили короткие чулки до колен даже зимой. Матери ругались на нас. И тогда мы шли на хитрость. Дома мы одевали теплые колготки, но в прихожей снимали их и снова одевали короткие чулки до колен.»