Владимир Марковчин: Фельдмаршал Паулюс - от Гитлера к Сталину

"Интересно, до какого часа нам можно будет завтра спать?" - спросил Паулюс.

"Я буду спать, пока меня не разбудят", - ответил Шмидт.

Ночь прошла спокойно, если не считать того, что Шмидт несколько раз громко говорил: "Не трясите кровать". Кровать никто не тряс - ему снились кошмары.

1 февраля 1943 года. Утро. Начали бриться. Шмидт долго смотрелся в зеркало и категорически заявил: "Холодно, я оставляю бороду".

"Это ваше дело, Шмидт", - заметил Паулюс.

Находившийся в соседней комнате полковник Адам процедил сквозь зубы: "Очередная оригинальность".

После завтрака вспомнили вчерашний обед у командующего 64-й армией.

"Вы обратили внимание, какая была изумительная водка?" - сказал Паулюс.

Долгое время все молчали. Бойцы принесли ст.лейтенанту газету "Красная армия" с выпуском "В последний час". Оживление. Интересуются - указаны ли фамилии. Услышав приведенный список, долго изучали газету, на листе бумаги писали свои фамилии русскими буквами. Особенно заинтересовались цифрами трофеев. Обратили внимание на количество танков. "Цифра неверная, у нас было не больше 150", - заметил Паулюс. "Возможно, они считают и русские", ответил Адам. "Все равно столько не было". Некоторое время молчали.

"А он, кажется, застрелился", - сказал Шмидт (речь шла о ком-то из генералов).

Адам, нахмурив брови и уставившись глазами в пол: "Неизвестно, что лучше, не ошибка ли - плен?"

Паулюс: "Это мы еще посмотрим".

Шмидт: "Всю историю этих четырех месяцев можно охарактеризовать одной фразой - выше головы не прыгнешь".

Адам: "Дома сочтут, что мы пропали".

Паулюс: "На войне - как на войне" (по-французски).

Опять стали смотреть цифры. Обратили внимание на общее количество находившихся в окружении. Паулюс сказал: "Возможно, ведь мы ничего не знали". Шмидт пытается мне объяснить - рисует линию фронта, прорыв, окружение, говорит: "Много обозов, других частей, сами не знали точно сколько".

В течение получаса молчат, курят сигары.

Шмидт: "А в Германии возможен кризис военного руководства?"

Никто не отвечает.

Шмидт: "До середины марта они, вероятно, будут наступать".

Паулюс: "Пожалуй, и дольше".

Шмидт: "Остановятся ли на прежних границах?"

Паулюс: "Да, все это войдет в военную историю как блестящий пример оперативного искусства противника".

За обедом беспрерывно хвалили каждое подаваемое блюдо. Особенно усердствовал Адам, который ел больше всех. Паулюс оставил половину и отдал ординарцу.

После обеда ординарец пытается объяснить Нестерову, чтобы ему вернули перочинный нож, оставшийся у их штабного врача. Паулюс обращается ко мне, дополняя немецкие слова жестами: "Нож - память от фельдмаршала Рейхенау, у которого Хайн был ординарцем до того, как перейти ко мне. Он был с фельдмаршалом до его последних минут". Разговор опять прервался. Пленные легли спать.

Ужин. Среди прочих блюд, поданных на стол, - кофейное печенье.

Шмидт: "Хорошее печенье, наверно, французское?"

Адам: "Очень хорошее, по-моему, голландское".

Надевают очки, внимательно рассматривают печенье.

Адам удивленно: "Смотрите, русское".

Паулюс: "Прекратите хотя бы рассматривать. Некрасиво".

Шмидт: "Обратите внимание, каждый раз новые официантки".

Адам: "И хорошенькие девушки".

Весь остаток вечера молча курили. Ординарец приготовил постели, и легли спать. Шмидт ночью не кричал.

2 февраля 1943 года. Утро.

Адам достает бритвенный прибор: "Бриться будем каждый день, вид должен быть приличный".

Паулюс: "Совершенно верно. Я буду бриться после вас".

После завтрака курят сигары. Паулюс смотрит в окно.

"Обратите внимание, заглядывают русские солдаты, интересуются - как выглядит германский фельдмаршал, а он отличается от других пленных только знаками различия".

Шмидт: "Заметили, какая здесь охрана? Много народу, но чувствуешь себя не как в тюрьме. А вот я помню, когда при штабе фельдмаршала Буша были пленные русские генералы, в комнате с ними никого не было, посты стояли на улице и входить к ним имел право только полковник".

Паулюс: "А так лучше. Хорошо, что не ощущается тюрьма, но все-таки тюрьма".

Настроение у всех трех несколько подавленное. Говорят мало, много курят, думают. Адам вынимал фотографии жены и детей, смотрел вместе с Паулюсом.

К Паулюсу Шмидт и Адам относятся с уважением, особенно Адам.

Шмидт - замкнут и эгоистичен. Старается даже не курить своих сигар, а брать чужие.

Днем зашел в другой домик, где находятся генералы Даниэль, Дреббер, Вульц и другие.