Ричард Пайпс - Коммунизм

Поэтому уничтожение собственности служит необходимым условием подлинной свободы. Только после того, как человечество освободится от этой зависимости, оно достигнет полной самореализации. Разделение труда, это проклятие человечества, исчезнет, и люди будут свободно переходить от одного занятия к другому. Маркс мечтал:

В коммунистическом обществе, где никто не ограничен исключительным кругом деятельности… общество регулирует все производство и именно поэтому создает для меня возможность делать сегодня одно, а завтра — другое, утром охотиться, после полудня ловить рыбу, вечером заниматься скотоводством, после ужина предаваться критике, — как моей душе угодно, — не делая меня, в силу этого, охотником, рыбаком, пастухом или критиком [4] 4. К. Маркс и Ф. Энгельс , Немецкая идеология (Сочинения, т. 3, Москва, 1955), с. 32. .

Теории, созданные Марксом и Энгельсом, составили программу Международного товарищества рабочих, широко известного как Первый Интернационал, который они основали в Лондоне в 1864 году для подготовки трудящихся к приближающемуся кризису капитализма. Организацию с самого начала раздирали споры между социалистами и анархистами. Хотя анархисты имели с социалистами общую цель — бесклассовое общество без государства — и одинаково считали средством ее достижения насильственную революцию, у них были три важных отличия от социалистов. Анархисты видели революционный потенциал не только в промышленном рабочем классе, но и в безземельном крестьянстве и в безработных. Во-вторых, между развалом капитализма и торжеством коммунизма социалисты предусматривали переходный период (иногда называемый «диктатурой пролетариата»), во время которого новый правящий класс использует силу государственного принуждения для изъятия у буржуазии ее капитала и национализации средств производства. Анархисты отвергали любую форму государства, предсказывая, что «пролетарская диктатура» превратится в новый инструмент угнетения, на сей раз управляемый интеллектуалами в их собственных интересах. Наконец, если марксисты полагались на естественный прогресс капиталистической экономики, который и приведет к революции, анархисты звали к «прямым действиям», иными словами — к немедленному штурму существующей системы.

Время доказало правоту анархистов по всем трем пунктам: социальные революции вспыхнули не в индустриально развитых странах, а в аграрных, а «диктатура пролетариата» превратила коммунистическое государство в постоянную диктатуру нерабочих над людьми физического труда и крестьянами. Большевистская революция 1917 года в России явилась результатом прямого штурма правительства в стране, где капитализм находился на ранней стадии развития.

Таким образом, практически все предсказания Маркса оказались ошибочными, что становилось все более очевидным еще при его жизни и стало неоспоримым фактом после его смерти.

Хотя капитализм действительно переживал периодические кризисы, но такого, который привел бы к крушению общества, не было никогда. Отчасти благодаря антитрестовскому законодательству, частично в силу развития техники, открывшего новые возможности для малого предпринимательства, частично благодаря неуклонному росту сектора услуг, опережавшему развитие обрабатывающей промышленности, концентрация производства и капитала не привела к вытеснению из экономики всех, кроме гигантских монополий. Создание акционерных компаний способствовало рассредоточению богатства.

Что касается трудящихся, то они не стали жертвами пауперизации. Еще когда Маркс трудился над Капиталом, появились данные о росте заработной платы в Англии — Маркс предпочел оставить их без внимания. Еще более важным было появление государственных программ социальной помощи. Промышленные демократии, встревоженные успехами организаций трудящихся и избранием их представителей в парламенты, провели социальные законы о страховании от безработицы и от заболеваний, а также о других льготах, что препятствовало погружению рабочего класса в нищету. Первой страной, ставшей на этот путь, была Германия, где социал-демократическая партия была особенно сильна и могла, казалось, рассчитывать на большинство в парламенте. По мере того, как примеру Германии следовали другие европейские страны, у рабочих появилась заинтересованность в сохранении статус-кво и они оставались глухи к призывам социалистов к революции: их поведение противоречило утверждению Коммунистического Манифеста, будто «у пролетариата нет отечества». Трудящиеся перестали быть пролетариатом в изначальном смысле этого слова, то есть классом, обязанным лишь плодить детей (пролов) для государства. Соответственно они предпочитали профсоюзную деятельность, принимая капиталистический порядок и направляя свои усилия на получение для себя большей доли в капиталистической прибыли. Так они становились частью системы, которую, по мнению Маркса, должны были уничтожить.