Даниил Альшиц - Начало самодержавия в России

Заметим при этом, что на всем протяжении «Степенной книги» не встречается ни одного — подчеркнем: ни одного! — другого случая вымышленного похода на половцев.

Мы никогда не смогли бы объяснить, чем руководствовались составители «Степенной книги», поступая таким удивительным образом, если бы до нас не дошла «Слово о полку Игореве».

Составители «Степенной книги» очень ясно показали, в какой связи им понадобился вымышленный рассказ об участии Всеволода в походах 1184–1185 гг. Этот рассказ составляет целую главу, содержание которой выражено в ее названии: «О добродетелех самодержьца и о знамении на небеси, и о победе на половьцы и о зависти Ольговичев и о милости Всеволожи».

Как видим, интересующий нас сюжет понадобился как решающая иллюстрация добродетелей Всеволода. Дальше идет главная во всем повествовании о Всеволоде характеристика его деятельности:

«Богохранимый же великий князь Всеволод Юрьевич, благоденственно пребывая во граде Владимири и правя скипетром Руського царствия… и всему множеству Владимировых сродником своим старейшинствуя… Аще же некогда нецыи от сродних его завистию побежахуся и бранию к нему прилежахуся, он же противу их вооружашеся и междуусобному кроволитию быти не даваше, но своим благосердным долготерпением и медленным пожиданием брань утоляше и братолюбие составляше, господоначалие и прочая грады русския и всех праведно управляя. И все послушаху его и покоряхуся ему».

С точки зрения того, что здесь сказано, «Слово о полку Игореве» является произведением абсолютно еретическим. «Слово» с огромной силой рисовало совершенно обратное тому, что хотели утвердить московские книжники XVI в. В самом деле: в «Слове» Всеволод вовсе не общерусский самодержец, а один из многих князей. Но что еще хуже — первым по значению среди русских князей провозглашается «великий, грозный» Святослав Киевский. В «Слове» Всеволоду брошен прямой упрек — «не мыслю ти прилетети издалеча отня злата стола поблюсти!» — упрек в равнодушии к киевским делам, в частности, к борьбе южнорусских князей с половцами.

Все это как нельзя больше противоречит создаваемой «Степенной книгой» легенде о Всеволоде — общерусском самодержце, о Всеволоде, дарующем «во одержание» киевское господоначалие, о Всеволоде, возглавляющем борьбу с половцами. Все это требует ответа и опровержения в официальном памятнике, который должен отныне на века покончить с прежними «заблуждениями» и утвердить единственно «правильную» версию истории Руси. Прежде всего надо было развенчать Святослава Киевского, вознесенного «Словом» на высоту действительно незаслуженную. И развенчать не вообще, а именно в той роли, в какой его превознесло «Слово». И мы читаем в «Степенной книге» удивительный рассказ о знаменитом победоносном походе князей на половцев накануне похода Игоря, организатором которого был, оказывается, вовсе не Святослав Киевский, а Всеволод Суздальский. В походе участвует князь по имени Святослав Всеволодович, но вовсе не тот, что на самом деле, а сын Всеволода, якобы посланный своим великим отцом. Зато в отношении Владимира Глебовича, являвшегося родичем и подручным Всеволода, сохранен правдивый летописный рассказ вместе с описанием его геройских дел. В летописи были перечислены по именам еще шесть князей, пошедших вместе со Святославом Киевским. В «Степенной книге» все эти имена скрыты за формулой — «и иных князей шесть». Это сделано для того, чтобы скрыть южнорусский состав участников похода и создать впечатление, что поход и по составу участников был владимиро-суздальским. Дальше идет довольно точный пересказ летописного описания похода, повторяющий даже явно ошибочную цифру летописи о 417 половецких князьях, захваченных в плен. Заключается рассказ следующими словами: «Сице преславну победу даруяй бог провославным, на поганыя враги ходящих по повелению старейшего им самодержателя, богохранимого Всеволода». Так официальные книжники XVI в. зачеркнули гениальные строки «Слова»: «… отец их — Святослав грозный, великий киевский грозою бяшет притрепал своими сильными плъки и харалужными мечи; наступи на землю Половецкую, притопта хлъмы и яругы, взмути рекы и болота… А поганаго Кобяка из луку моря от железных великих полков половецкых яко-вихрь, выторже… Ту немцы и венедици, ту греки ж морава поют славу Святославлю…».

«Степенная книга» «славу Святославлю» переписала на «самодержца» Всеволода Суздальского.