Зигрид Грёссинг - Максимилиан I

Мария сожалела в Бургундии о потерянном времени, а далекий жених в Австрии чувствовал: каждый упущенный день обходится ему все дороже. Но ему приходилось постоянно откладывать момент своего отъезда, ведь, как и прежде, денег, необходимых для снаряжения представительного кортежа через всю страну, не было. Будучи сыном императора, Максимилиан обязывался устраивать праздник в каждом городе, через который проезжал, ни в чем себе при этом не отказывая.

Фридриху III пришлось прибегнуть к радикальным мерам для финансовой поддержки сына. Он потребовал с несвойственной твердостью взыскать с городов и замков все долги по налогам. Когда же и этих денег оказалось недостаточно, он обратился за займом к богатому торговому дому Фуггеров из Аусбурга. Фуггер обещал предоставить императору требуемую сумму, разумеется, в обмен на определенные гарантии и привилегии. Кроме того, император устроил широкомасштабный сбор пожертвований по всей стране, оставшийся безуспешным: никто из имперских князей не видел необходимости в оказании сыну императора финансовой поддержки в поездке за невестой. Пусть сам думает о том, как доедет до Бургундии: как-никак он женится на самой богатой женщине Европы. Не только финансовые проблемы сдерживали отъезд Максимилиана. На Австрию опять напал король Венгрии Маттиаш Корвин со своей дружиной, и сын императора поддерживал отца в оборонительных боях. 21 мая 1477 г. Максимилиан наконец отправился на запад, с грустью простившись со своей юношеской любовью Розиной фон Крейг, вскоре вышедшей замуж. В сопровождении большой свиты сын императора проследовал через Грац и Зальцбург в любимый Аусбург, где его встретили с восторгом. Горожане, часто недовольные его отцом, не могли устоять перед обаянием сына. Многим Максимилиан, лучезарный юноша с чарующей улыбкой, полный сил и бесстрашия, казался воплощением рыцарского героя. Для него не существовало слишком быстрого коня, слишком глубокого рва, слишком трудного препятствия и слишком крутой горы — все он отважно преодолевал. Он спорил с ветром и непогодой, взбирался по острым выступам на Ульмский монастырь и побеждал в поединке самых сильных мужей.

Все героические поступки он приказывал заносить в книгу, где называл самого себя «Многоблагодарным», а подстерегающих его врагов — «Яростным», «Несчастным» и «Завистником». В цветистых выражениях он описывал опасности и препятствия, причиняемые этими неприятными малыми на каждом шагу его поездки в Бургундию, а также стихийные бедствия — лед и снег, лавины и засуху. Напомним, Максимилиан ехал через Германию поздней весной, значит, многие рассказы — плод фантазии «Многоблагодарного». Аусбургцы отметили прощание с принцем не только большой бочкой рейнского вина и внушительным стадом баранов, но и доверху наполненным дукатами кубком: Максимилиан получил возможность устроить в следующих городах объявленные праздники.

Но в Кельне наличные деньги все-таки закончились. В сопровождении шестиста всадников он прибыл через сорок пять дней в город. Сообщения осведомителей не взволновали его ни малейшим образом. Оказывается, французский король, пытающийся всеми возможными средствами воспрепятствовать столь опасному для Франции браку, направил в город на Рейне гуманиста Робера Гагуи. Тот должен был возвестить, что герцогиня Бургундская является по крови француженкой и, как вассал французской короны, не может выходить замуж без разрешения Людовика XI. Но король Людовик не принял в расчет личность Максимилиана, не обращавшего внимания ни на слухи, ни на интриги. Он стремился к одной-единственной цели: как можно скорее прибыть в Гент и официальным браком положить конец всем злосчастным обстоятельствам. Поэтому он не принял французского гуманиста, а передал ему через герцога фон Юлиха следующее: «Почему король так поздно пришел к мысли заключить брак Марии с дофином? Ранее он легко мог добиться желаемого. Теперь слишком поздно. Примите мой совет и покиньте город как можно быстрее. В противном случае я не гарантирую вашей безопасности».

Людовик XI, узнав о провале своей каверзы, начал мстить бургундскому населению. Он послал 4000 наемников в приграничные области, где они отобрали у крестьян урожай и поубивали их. Лишь немногие крестьяне пережили «нападение на пажити»: сброд, принимаемый французским королем на службу, не чурался ни жестокого грабежа, ни убийства.