Даниил Мордовцев - Двенадцатый год

Волокут сеть... вытаскивают на берег... скоро вся вытащится...

- Ох, живей, живей, батюшки!

Страшно... А если ее нет там!.. А если она там - мертвая, мертвая, холодная, бездыханная?

- Нету их там, барин, - робко говорит Артем, приближаясь к своему господину. - Не ищите.

- Что ты?

- Не там барышня, - оне не утонули.

- Что? что ты говоришь?

- Оне кататься уехали... И Лакиту взяли...

- Ты сам видел?

- Сам... я был вчера выпимши за здоровье барышни и уснул... Так они Лакиту-то сами изволили взять.

Страшный камень свалился с сердца... Она жива... она не утонула... Она поехала кататься - ах, разбойник ден-чонка, как напугала... Но зачем тут этот капот? Новое сомнение закрадывается в душу. Зачем платье и белье брошено у воды?

Он велит продолжать закидывать сети, а сам идет в комнаты дочери... Да, действительно, постелька не тронута, не помята. Кот Бонапарт жалобно мяучит - опять становится страшно... Она так дрожала вчера, так нежпо ласкалась к отцу... Она что-нибудь задумала. На стене нет сабли: новое предположение, что она что-то задумала и, может быть, уже исполнила. На столе брошены ножницы.

Нет ли записки?

Нет, на столе ничего не видать. Разве в столе?..

"Боже мой! это ее волосы, ее локоны! все обрезаны!.. Надя! Надя! девочка моя! Что с тобой? Где ты?"

И, целуя волосы дочери, он залился горькими слезами. Казалось, что он целует локоны мертвой, похороненной.

"Дитя мое! где ты? где ты, моя радость, мое сокровище?"

А сокровище это уже пятьдесят верст отмахало. Она нагнала казачий полк на дневке - туда-то и стремилось ее необузданное воображение. Полк шел на Дон, к домам, на побывку, и имел дневку в небольшом селении на Каме.

Встретив казаков, которые вели коней на водопой, девушка приосанилась на седле и, подъехав к донцам, приветствовала их своим детским голосом:

- Здравствуйте, атаманы-молодцы! Бог в помощь! Странно прозвучал в утреннем воздухе этот металлический голосок, - так странно, что казаки невольно остановились и удивленно посмотрели на этого диковинного мальчика. Что это такое? С виду, по одежде - казачонок, малолеток, барчонок, и конь добрый, горской породы, черкесский конь, дорогой - казаки знают толк в своих боевых товарищах - одним словом, "душа добрый конь"...-И чекмен казацкий добрый, хорошего сукна, и пика добрая, и посадка добрая, казацкая, атаманская... А собой - как есть девочка: груди высокие, перетяжка - в рюмочку, голосок - словно птичка звенит... Фу-ты пропасть! Откуда оно выскочило? Тут кони ржут - пить хотят, а тут птичка щебечет - личишко беленькое, словно сейчас из яичной скорлупы вылупилось, глазенки черненькие. Ах, чтоб тебя разорвало! Вот штучка невиданная!

Казаки отдают честь. Переглядываются: "Здравия желаем!"

А "оно" опять щебечет:

- Скажите, как мне найти вашего полковника?

- Это Миколай Михалыча?

- Да, Каменнова.

- Вон тамо-тка, где часовой стоит, - зеленые ставни.

- Спасибо, братцы.

И "оно" поехало дальше, а казаки, разинув рты, глядят ему вслед.

- А и бесенок же какой! Кубыть и большой ездит.

- А поди еще кашку с ложечки учится есть.

- Вылитая девочка.

- А посадка не наша, не казацкая.

- Да, это гусарская посадка... Иж и дьяволенок же!

Когда дьяволенок подъезжал к зеленым ставням, указанным ему казаками, из ворот вышли офицеры и остановились при виде молоденького всадника. Этот последний, ловко осадив коня, отдал честь офицерам совершенно по-военному.

- Я желаю говорить с полковником Каменновым, - молодцевато прощебетал он и зарделся, как девочка.

- Як вашим услугам, - отвечал полный брюнет с черными, ласкающими глазами.

Офицеров не менее, как и казаков, поразил голос и вся наружность приезжего. Но он так ловко соскочил с седла, бросил поводья на луку седла так умело и изящно и так дружески сказал коню: "Смирно, Алкид", который

и встал как вкопанный, что все это разом расположило их в пользу таинственного гостя.

- Что вам угодно? - спросил полковник ласково.

- Я приехал просить вас, полковник, чтобы вы взяли меня в ваш полк.

- Вас! в полк!.. Да вы ребенок, - извините, пожалуйста.

- Нет, господин полковник, я уже не ребенок... я могу владеть оружием...

- Но простите, я не знаю, кто вы...

- Я дворянин, полковник... Моя фамилия - Дуров... Я хочу служить царю...

- Но для этого есть законный путь.

- Для меня он закрыт, господин полковник: отец запрещает мне служить, а я желаю.

- Но вы не из казачьего роду?

- Нет, мой отец русский дворянин, служил в гусарах.

- В таком случае вы не можете быть казаком: против вас закон.