Ефим Морозов - Рассказы о котовцах

Когда Ульрих подъехал к колонне, толпа остановилась за придорожной канавой и с любопытством стала рассматривать котовцев.

- Ой, мамонько, та цэ ж свои люды! - послышался в толпе изумленный бабий голос. - Таки ж мужики, як наши!

- А вы кого ждали! - усмехнулся Ульрих. - Чертей из пекла, что ли?!

Котовцы и крестьяне рассмеялись.

- Он умеет с народом толковать, - сказал Девятое своему помощнику Процко, кивнув глазами на комбрига.

- Что говорить, может и комиссаром работать, - согласился Процко. Политичный командир...

- По ко-о-ня-ям! - подал команду Ульрих энергичным, звонким голосом, развернув коня в сторону толпы. - Бывайте пока, граждане! Не поминайте лихом!

- Счастливо вам! - воскликнул в толпе желтоусый взволнованным голосом. - Желаем удачи!

В шуме напутственных возгласов послышался голос Маруси:

- Возвращайтесь с победой! Будем ждать вас!

Комбриг, улыбаясь, помахал крестьянам рукой и пустил коня вскачь к голове колонны.

Котовцы, приветливо отвечая на добрые пожелания крестьян, эскадрон за эскадроном стали вытягиваться из местечка по разбитому тракту, ведущему на Галицию. В голове колонны раздольно гремела песня.

НА ПРОСТОРАХ ГАЛИЦИИ

1

Группа войск Красной Армии под командованием начдива Якира широким фронтом наступала на Львов.

Фронт белополяков, оборонявших город, с каждым днем сужался. На подступах к городу уже сражалась Конная армия Буденного. В центре причудливо изогнутой линии фронта дорогу пехоте Якира прокладывала кавбригада Котовского. Слева, где-то возле Зборова, белополяков теснили червонные казаки Примакова.

Кавбригаду Котовского вел на Львов его заместитель Михаил Ульрих. Сам Котовский после контузии под Горынкой лечился в эти дни сперва в Одессе, потом отдыхал на Днестре, в районе Тирасполя. Котовцы упорно, шаг за шагом продвигались вперед и занимали один за другим города, местечки и села Галиции. Настроение в полках бригады было бодрое, боевое.

После освобождения местечка Сасов бригада тронулась по следу противника на Бортков. Здесь котовцы лихо атаковали польскую пехоту, взяли в плен триста жолнеров, много пулеметов и два орудия. На другой день, едва забрезжил рассвет, бригада тронулась на Ольшаницу. По дороге котовцам повстречалась толпа галицийских крестьян, бежавших из-под Львова с оборонительных работ. Крестьяне рассказали, что город и его окрестности наводнены польской пехотой и конницей, что на товарной станции Львова идет разгрузка эшелонов с артиллерией, броневиками, самолетами, грузовыми и санитарными автомашинами, что разгрузкой руководят английские и французские офицеры.

- Переживают воротилы Антанты за своих наймитов, тоской исходят, сказал эскадронный командир Девятов, покачиваясь в седле. - Только не усидеть здесь пилсудчикам. Будет такая же баня, как была в Киеве.

- Давно пора наладить их отсюда метелкой, - согласился с Девятовым эскадронный политрук Шимряев. - Влезли они в Галицию в прошлом году с небольшим тарарамом, а уходить приходится с треском, с грохотом.

К разговору Девятова и Шимряева прислушивался Иштван Месарош, командир полуэскадрона мадьяр.

Он молодцевато покачивался в седле, изредка подкручивал свои холеные гусарские усы, мечтательно глядя перед собой. За Месарошем следовали его конники - дюжие и такие же подтянутые, как их командир, - бывшие рабочие и крестьяне Венгрии.

- Правильно рассуждает политрук, - сказал Месарош и уважительно поглядел на своего эскадронного командира Девятова. - Надо кончать с буржуями. Довольно им, как говорят у вас, наводить тень на плетень.

Хватит им, кровососам, мутить белый свет и наживаться на спинах тех, кто трудится за кусок насущного хлеба!

Месарош разжал кулак и протянул Девятову ладонь с горошинами застаревших мозолей.

- Хорошо говоришь, Месарош! - воскликнул политрук, гордо поглядев на Девятова. - Ты послушай, командир, как он говорит! Настоящий агитатор!

- Не только говорит, - согласился Девятое, - но и здорово доказывает. И эскадронный тоже разжал кулак и показал точно такие же мозоли, как у Месароша. - У нас в Кустанайском крае хлеб сам по себе не родит.

Если не приложишь руки, то скоро протянешь ноги!..

В дни наступления на Львов и Варшаву в Красной Армии шел массовый прием в партию. В кавбригаде Котовского ряды коммунистов каждый день пополнялись все новыми и новыми кандидатами. В эскадроне Девятова партячейка тоже умножала свои ряды.

Политрук Шимряев, потомственный шахтер из Кадиевки, ходил в эти дни словно именинник. Он гордился численным ростом своей партячейки и мечтал о тех днях, когда весь эскадрон Девятова станет коммунистическим. Каждый день, будь то на марше или на привале, политрук неустанно толковал бойцам и командирам о роли партии в организации боевых сил пролетариата, об интернациональном долге большевиков, глубоко веря, что недалек тот день, когда Красная Армия разгромит интервентов и поможет рабочим и крестьянам Польши, Венгрии, Австрии и других стран сбросить с себя оковы капитализма.