Валентина Мухина-Петринская - Планета Харис

Я обрушился с упреками на мистера Харлоу, почему он не сказал мне раньше. Ты не представляешь, какой это циник! Как я понял, мы оба были для него подопытными кроликами.

Как выразился Харлоу, мы с Уилки идентичные близнецы. Наследственные признаки у нас совершенно одинаковые - набор хромосом так же одинаков, как в двух соседних клетках одного и того же человека.

У нас даже барьер тканевой несовместимости отсутствует. Мы с ним абсолютно тождественны. Один человек, повторенный дважды. Только судьба различная.

Вот это как раз и привлекло внимание уважаемого генетика. Как отразится на нас различие воспитания, образования, случайных болезней, различие возможностей для реализации личности... Социальные факторы.

Я спросил его, обращался ли он к моим родителям с просьбой помочь Уилки, хотя бы помочь ему получить образование... Вопрос был глуп. Конечно, не обращался. Ему было интересно другое. Впрочем, он помогал ему несколько раз в тех случаях, когда боялся утерять "подопытного кролика". Лечил его бесплатно в своей больнице.

Не знаю, по каким соображениям он рассказал мне все теперь. Может, опыт закончен. А может, хочет закончить его в других условиях, в другом варианте? Во всяком случае, спасибо, что хоть теперь сказал.

Уилки посмотрел на часы.

- Через полчаса еду в больницу. Если хочешь, поедем вместе.

- Благодарю, если можно, то поеду. Что же все-таки с Уилки?

- С ним сделали что-то страшное. Непонятно мне все это. Судороги перемежаются с полной потерей сознания.

- Но что с ним сделали?

- Какая-то обработка мозга.

- Мерзавцы! Но разве это возможно... ведь уже двадцать первый век...

- Не знаю. Значит, возможно.

- А где он был?

- Коммунистическая партия и прогрессивные ученые обращались к правительству... Им ответили, что государство не имеет к этому никакого отношения... Он был у гангстеров.

- Зачем он гангстерам? У него же нет ни копейки.

- Гангстеры бывают разные... Есть ученые-гангстеры, которые делают опыты на людях. Ужасно все это! Как хорошо, что ты приехал, Кирилл! До чего же у меня тяжело на душе!

Уилки Саути лежал в университетской клинике. К нему не пускали никого посторонних. Журналистам обещали организовать специальную пресс-конференцию, но они толпились у входа.

Уилки, как и прежде, отказался сообщить что-либо, тогда один из репортеров крикнул:

- Скажите только, мистер Уолт, правда ли, что Саути оказался вашим родным братом?

- Правда,- сухо ответил Уилки.

Мы вошли в клинику под восторженный гул репортеров. Я представил, под какими сенсационными шапками выйдет это сообщение в газетах.

Прежде чем войти в палату к больному, мы заглянули в кабинет дежурного врача. У него сидел румяный, добродушный по виду толстяк лет под пятьдесят в светлом летнем костюме. По тому, как Уилки стиснул зубы и неприязненно кивнул, я догадался, что это профессор Харлоу. Так оно и оказалось.

Молодой дежурный врач с великим почтением представил его нам.

- Выяснилось, что с моим братом? - резко спросил Уилки, обращаясь к молодому человеку. Но ответил за него Харлоу.

- Его только что осмотрел... (он назвал мировую величину), специально прибыл из Стокгольма. Был консилиум...

- Что сказал швед? Консилиум? - отрывисто спросил астрофизик.

Харлоу доброжелательно взглянул на молодого врача.

- Как там наш больной, взгляните, пожалуйста. Врач тотчас вышел.

- Манипуляции над мозгом. Трудно сказать, какие именно. Возможно, ничего страшного. Ему всего лишь хотели внушить надлежащий образ мыслей. Обычно это делается постепенно, начиная с беспечного детства. Вы не знали об этом, мистер Уолт? Ваш... брат знал и боролся против этого. Саути не так уж часто посещал школу, а может, просто приноровился к тому, чтоб не допускать в свой мозг посторонние силы. То, что с ним сделали сейчас, не так уж опасно для жизни - обычно не так опасно, но Саути слишком волевой человек. Даже не в этом дело, что волевой... Саути обладает редкой колоссальной силой внутренней сопротивляемости. Насильственное вторжение в его душу, попытка насильно заменить его мысли чужеродными не могла пройти для него бесследно... Вот почему он умирает.

- Умирает? - проронил Уилки. Он обратил ко мне бледное лицо - невольно мне припомнилась белая маска Петрушки: тот же трагический излом рта, бровей.

- Идем, Кирилл.

Я пошел за ним. Саути только что проснулся. Он узнал брата и обрадовался ему. Уилки представил меня ему.

- Русский! - улыбнулся Саути. Мы сели рядом. Больше в палате никого не было. Саути не казался умирающим, и я подумал, что, может быть, Харлоу ошибся... Лицо мима было ясно и спокойно, тик почти прекратился. Я взглянул на обоих братьев и подумал, что сейчас Саути более похож на того Уилки, которого мы знали в Лунной обсерватории, чем сам Уилки Уолт, потрясенный всем случившимся.