Часто поют в тюрьмах и антисоветскую "Катюшу", пародирующую песню с таким же названием.
"Расцветали яблони и груши,
Поплыли туманы над рекой.
Выходила слезы лить Катюша
На высокий берег на крутой
Ах, ты горе-горюшко девичье
На восток лети за ветром вслед
Там скажи бойцу на Пограничьи
Что Катюши для него уж нет,
Что отец Катюши раскулачен,
что Катюша очень часто плачет
и она уж песни не поет,
А сексот Катюшу стережет".
На советскую "Песнь о родине", из кинофильма "Цирк", заключенные ответили своей:
"Широка страна моя родная.
Много в ней лесов, полей и рек
Я Другой такой страны не знаю
Где так в рабстве стонет человек.,
Мы живем на каторге советской;
С каждым днем все тягостнее жить.
От Москвы до самых до окраин,
С южных гор до северных морей
Человек проходит, словно Каин,
Необъятный путь концлагерей
Коммунизмом нас терзают с детства,
Заставляя Сталина любить".
Счастливая и радостная, конечно, в кавычках, жизнь рабочих и служащих также нашла свое отражение в тюремном юморе. Советскую псевдо-народную "белорусскую" песню "Будьте здоровы, живите богато" тюрьма переделала в антисоветскую "Песенку о заработной плате
"Будьте здоровы.
Живите богато
Насколько позволит
Вам ваша зарплата
Но если ж зарплата….
Вам жить не позволит
Ну, что ж? Не живите,
Никто не неволит"….
А вот и "зажиточная" колхозная жизнь в частушке:
"Как во сталинском колхозе
Зарезали мерина
Разделили кишки
Поминали Ленина
А потом в колхозе этом.
Придушили кошку—
И кошатиной кормили.
Всех понемножку".
Вышеприведенный образец тюремного творчества посвящен, так сказать, "советской закуске". Но в некоторых частушках фигурирует такая же выпивка. Особенно любима "бытовыми" заключенными частушка, неизвестные авторы которой умело разбираются в марках спиртных напитков:
"Пили при царе коньяк
Импортный: "Три звездочки";
Нынче пьем денатурат:
«Череп и две косточки"…
Некоторые советские поэты воспевают конницу Буденного, как легендарную и никем непобедимую. В тюрьме о ней поется несколько иначе:
"Товарищ Ворошилов!
Война уж на носу,
А конница Буденного
Пошла на колбасу".
Модное в тридцатых годах танго "В бананово-лимонном Сингапуре" заключенные "приблизили" к советской современности. Вот первый его куплет:
"В лимонно-мандариновом совхозе,
Где выполнили план мы, наконец,
Там апельсин, склоняясь, шепчет розе:
"Да здравствует усатый наш "отец"!
Был остроумно переделан и романс "Вам девятнадцать лет":
"Вам девятнадцать лет,
У вас своя корова
Вас можно раскулачить и, сослать…"
Чаще всех этих песенок и частушек поют в советских тюрьмах "Подпольный Интернационал". Энкаведисты избивают и сажают в карцеры певцов, но бессильны искоренить эту пародию на коммунистический гимн. Два наиболее характерных куплета "Подпольного Интернационала "следующие:
"Они насильем мир разрушат
До основанья, а потом
Свой новый мир везде построят
И человек в нем станет псом…
Это будет последний
Истребительный бой.
Под властью Интернационала
Погибнет род людской"..
Заключенные коммунисты от пения "Подпольного Интернационала" обычно воздерживались. У них была другая любимая песня, высмеивающая советских докладчиков:
"Вхожу я тихо в залу,
А там народу-у-у нет,
Один висит на стенке
Карл-марксовый портрет.
В той зале есть мужчина,
Он в черном весь френче
И делает доклад он
На тему и вообче.
И вот он докладает,
Хотя народу нет,
Один висит на стенке
Карл-марксовый портрет.
А он все докладает…
Гляжу на циферблат:
"Когда же ты, мужчина,
Закончишь свой доклад?"
А он все докладает…
В окно уж брезжит свет.
Сорвался вдруг со стенки
Карл-марксовый портрет.
К портрету подхожу я,
Гляжу во все глаза:
Текст, текст по Марксу
Горючая слеза…
Вы скажете: "Товарищ,
Таких докладов нет".
Спросите-ка, товарищ,
Карл-марксовый портрет".
Сотни антисоветских анекдотов и шуток слышал я в тюрьмах Пятигорска и Ставрополя. Многие из них очень метки и остроумны. В заключение этой главы приведу несколько анекдотов, высмеивающих советское "правосудие "и его служителей:
Бывает или нет?
Советский служащий встретил на улице знакомого энкаведиста. Тот спрашивает:
— Ну, как поживаете?
— Спасибо. Помаленьку. Бывает хуже.
Читать дальше