С кем еще общался гетман? В Москве у него были хорошие знакомые далеко не только из окружения Голицына.
Еще в 1679 году Мазепа имел долгие, смелые и откровенные разговоры с думным дьяком Ларионом Лопухиным. Нет оснований полагать, что эти контакты впоследствии прекратились. Между тем Лопухин был отцом Евдокии, жены Петра, и соответственно — сторонником нарышкинского лагеря. Когда в 1688 году на Мазепу был написан донос, он обращался за покровительством к П. И. Прозоровскому, дядьке царя Иоанна, и к Борису Голицыну [241] Листи І. Мазепи. Т. I. № 39,40.
. Следовательно, у него имелись хорошие отношения и с этими двумя сторонниками Нарышкиных. Но это далеко не все. П. И. Прозоровский и Нарышкины считались противниками идеи Вечного мира и сторонниками И. Самойловича. В Москве ходили слухи, что Самойловича в его внешней политике поддерживала «партия царя Петра». Нарышкины даже пытались добиться, чтобы Самойловича после его свержения привезли в Москву, где бы он смог отклонить обвинения в срыве Крымского похода [242] Шведское донесение от 19 августа 1687 года. — Bushkovitch Р. Р. 153–154.
. Но ведь именно Мазепа отстаивал в Москве мнение Самойловича о вреде союза с Польшей. Иван Степанович был проводником этой идеи и в петровский период своего гетманства. То есть в своих внешнеполитических симпатиях он был скорее близок к Нарышкиным, чем к Голицыну. Во время второго Крымского похода Мазепа имел смелость писать патриарху Иоакиму, сообщая о трудностях похода и обстоятельствах отступления от Перекопа. Его послание заметно отличалось от тех, которые в те же дни посылал Иоакиму Голицын [243] Переписка патриарха Иоакима. № IV. С. 21–22.
. И Мазепа писал не только патриарху. Во время встречи с Голицыным Петр в сердцах крикнул князю, что тот мог бы взять Перекоп, как советовали Мазепа и другие генералы [244] Bushkovitch Р. Р. 159.
. Значит, он знал о советах Мазепы.
Софья была в растерянности. Казалось, сила была еще на ее стороне, но стрельцы колебались, и послать их походом на Троицу не представлялось возможным. В этих условиях пятидесятитысячная армия казаков, находившаяся в сборе на реке Сож, превращалась в грозное и заманчивое оружие [245] Войска стояли в сборе вплоть до возвращения Мазепы из Москвы — «до святой Покрови». — Літопис Самовидця. К., 1971 (далее — Самовидец). С. 149.
. Софья и Голицын проводят новые встречи с Мазепой, всячески его «обрабатывая». Князь Василий даже пригласил его в свое имение [246] Bushkovitch Р. Р. 163.
. Хорошо вооруженные, отлично зарекомендовавшие себя во время Крымского похода сердюки и компанейцы Мазепы могли в кратчайший срок совершить марш на Москву и коренным образом изменить расстановку сил. В Москве это понимали оба лагеря.
У Голицына могла возникать и мысль использовать помощь польского короля, своего союзника по Священной лиге, из-за мира с которым он поссорился со многими боярами. Поляки не дремали. Посол польского короля де ла Невилль, переодевшись слугой, пробирался к гетману и заверял его в «покровительстве» Яна Собеского. И здесь опять же позиция Мазепы становилась решающей. Как должна была ненавидеть его вспыльчивая и решительная Софья, слушая сладкие, осторожные речи гетмана, не говорящего ни «да», ни «нет»! Как должен был проклинать себя за свой выбор Голицын! Впрочем, князь Василий оказался не готовым к открытой борьбе, и все бремя непростых решений пало на царевну.
Срочно сменить Мазепу и обратиться за помощью к новому гетману правительство Софьи не решилось. Провоцировать бунт, когда и так все рушилось? К тому же в Украине гетман оставил верных себе людей, а все потенциальные оппозиционеры были с ним здесь, в Москве, и быстро прислать войска они никак не могли.
Софья тянула время. 16 августа в Троицу на переговоры с Петром отправляется Прозоровский. Выбор неудачный, так как боярин был уже душой на стороне Нарышкиных [247] Лавров А. С. Регентство царевны Софьи Алексеевны. М., 1999. С. 161–162.
. 19 августа поехали патриарх с двумя царевнами [248] Донесение фон Кохена. — Bushkovitch Р. Р. 163.
. Но и он уже сделал свой выбор не в пользу Софьи. Еще две недели ждала и надеялась царевна. Уговаривала стрельцов и Мазепу. Все напрасно.
29 августа она решается на отчаянный шаг и сама отправляется в Троицу. Но в дороге ей передают приказ Петра вернуться в Москву. Происходит перелом в настроении стрельцов, и большинство полковников являются в Троицу с предложением своих услуг. Это был конец правительницы. 3 сентября заседание Думы принимает решение выдать Шакловитого. Теперь уже тайным сторонникам Петра не имело смысла оставаться в Москве. 4 сентября уходят немцы во главе с Гордоном. 7 сентября в Троицу привозят Шакловитого, которого сразу же подвергают пытке. В тот же день к Петру приезжают Василий Голицын, Леонтий Неплюев, В. Змеев, Косагов и Украинцев. Но к царю князя Василия не пускают, а зачитывают приговор: лишение чести боярской и ссылка в Каргополь [249] Розыскные дела о Ф. Шакловитом. Т. III. С. 2–3. О Неплюеве см.: Там же. Т. II. С. 533–534.
. Та же судьба постигает и Неплюева. Змеев, чьи братья были близкими людьми Натальи Кирилловны, матери Петра, отделался ссылкой в свою деревню. Знаменитый полководец Косагов (прославившийся совместными походами с запорожцами) и думный дьяк Украинцев (известный дипломат) были прощены.
Читать дальше