Валерий Шамбаров - Агенты Берии в руководстве гестапо

Однако вскоре затяжной характер войны и трудности восточной кампании вынудили германское командование смягчить позицию. Уже к концу 1941 г. добровольцев из перебежчиков и пленных стали принимать в части вермахта. Их называли «хиви» («хильфсвиллиге» — «добровольные помощники»). Сперва их использовали на тыловых, санитарных должностях, позже стали доверять оружие. И порой таких «хиви» насчитывалось до 10–12 на роту. Потом сторонники более мягкой «остполитик» и белоэмигранты уломали командование вермахта на эксперимент: сформировать «пробное» русское соединение. И в поселке Осинторф под Оршей стала создаваться из пленных «Русская народная национальная армия» (РННА). Она насчитывала 7 тыс. человек. Желающих было гораздо больше, но немцы поставили ограничения. Главнокомандующий сухопутными войсками Браухич и командующий группой армий «Центр» Клюге посетили лагерь в Осинторфе, высоко оценили состояние «армии», пообещали, что добьются ее расширения и что РННА сможет внести значительный вклад на Восточном фронте. Но вскоре Браухич и Клюге полетели со своих постов, и «армия» так и зависла на уровне эксперимента.

Однако растущие потери и недостаточность пополнений вызвала другое решение. Стали формироваться «Остлегионен» и «Остгруппен» — вспомогательные части, примерно соответствующие батальону. Командовали ими германские офицеры, а советские волонтеры служили на правах немецких солдат, в немецкой форме, с немецким вооружением. Был введен пост главнокомандующего «Остгруппен», им стал генерал Хайнц Гельмих. Но, скорее, он занимался не командованием, а вопросами их формирования, учета и набора пополнений. Потому что такие части не сводились воедино, а преднамеренно распылялись по разным фронтам и соединениям. Кстати, как раз широкое использование «хиви» и «остгруппен» было одним из факторов, позволяющих германским начальникам в докладах наверх занижать свои потери. На места убитых и раненых солдат ставили «хиви» из обозников и санитаров. А потери среди «хиви» никого не волновали, их вообще не брали в расчет.

Кампании террора и грабежа на оккупированных территориях, расправы над пленными значитально охладили энтузиазм тех, кто сперва счел немцев «союзниками» в борьбе со сталинизмом. И недоверие к русским — тоже охладило. Когда в «экспериментальную армию» РННА, бесцельно проторчавшую год в лагере под Оршей, пришел приказ перейти на общие правила для всех «Остгруппен», то есть расформировать ее на отдельные батальоны, переодеть в немецкую форму и под командой германских офицеров разослать в разные места, в первую же ночь 300 человек ушло к партизанам.

Тем не менее значительный приток в антисоветские формирования продолжался и в 1942 г. На местах создавались отряды украинской, белорусской, прибалтийской, русской, еврейской полиции. Да, и еврейской тоже — ей поручали надзор за соплеменниками в гетто, поддержание там порядка и выявление «врагов». В Циттенхорсте и Вустрау открылись «учебные лагеря», где из специально отобранных пленных предполагалось готовить административные кадры для оккупированных территорий. Изрядную подпитку добровольцев немцы получили, когда прорвались на Дон, Кубань, Северный Кавказ. Казаки не забыли свердловского геноцида в период Гражданской войны, «расказачивания» и репрессий во время коллективизации. Распространялись воззвания атамана Краснова. В Новочеркасске возник Донской казачий комитет, было объявлено о формировании добровольческих частей, и призыв получил довольно широкий отклик. Сначала эти части возглавлял походный атаман Павлов, потом к фактическому руководству выдвинулся Т. И. Доманов, бывший сотник белой армии, успевший познакомиться с местами заключения. В составе «Ост-группен» формировались также грузинские, армянские, северокавказские, крымско-татарские, калмыцкие батальоны, туркестанский легион. Для агитации горцев на Северный Кавказ посылали бывшего командира Дикой дивизии Султан-Гирей Клыча, в создании Туркестанского легиона участвовал один из мусульманских лидеров, Каюм-хан. Эстонским, латвийским и литовским «легионерам» немцы доверяли больше. Из них начали создавать полки и дивизии, перешедщие под эгиду СС.

Независимо от немцев и примкнувших к ним белогвардейцев и националистов антисоветскую агитацию вел эмигрантский Народно-трудовой союз (НТС). Он мечтал о «третьем пути» и действовал под лозунгом «за Россию без немцев и большевиков». Активисты союза, просочившись на оккупированную территорию, создали 120 групп в 54 городах. Они старались устроиться в различные учреждения Остминистериума (министерства Восточных территорий), представителями германских фирм на Востоке, в местные муниципальные органы. Центры НТС возникли в Смоленске, Брянске, Киеве, Виннице, Днепропетровске, Одессе. Там, где получали доступ к типографиям, печатали листовки. Агитаторы старались войти в контакт с партизанскими отрядами и вывести их из-под контроля коммунистов, вели работу в частях «Остгруппен». Зарубежные деятели НТС сумели внедриться в упомянутый «учебный лагерь» в Вустрау, завербовали многих преподавателей и распространяли свои идеи. Здесь же стала издаваться литература НТС, замаскированная под «учебные пособия».