Валентин Бочкарев - Отечественная война и русское общество, 1812-1912. Том V

Генерал Н. Н. Раевский писал в конце июня 1812 г.: «Я боюсь прокламаций, чтобы не дал Наполеон вольности народу, боюсь в нашем краю внутренних беспокойств» [15] «Арх. Раевских». Редакция и примечания Б. Л. Модзалевского. СПБ., 1908 г., I, 152. 5 августа 1812 г. Наполеон писал принцу Евгению Богарне о «возбуждении» крестьян за Велижем: «Если это восстание крестьян произошло в старой России (l'ancienne Russie, т. е. не в губерниях, присоединенных от Польши), а можно было бы считать его очень выгодным для нас, и мы извлекли бы из него большую пользу… Сообщите мне сведения об этом и дайте знать, какого рода декрет и прокламацию можно было бы издать, чтобы возбудить восстание крестьян в России и привлечь их на свою сторону». Memoires et correspondance politique et militaire du prince Eugene, publes par du Casse, t. VII, Р. 1860, р. 414. . Есть свидетельство, что Наполеон вел разговор с крестьянами о свободе. В Москве он приказал разыскивать с большим старанием в уцелевших архивах и частных библиотеках все, что касалось Пугачевского бунта: особенно желали французы добыть одно из последних воззваний Пугачева. Писались даже проекты подобных манифестов. В разговоре в Петровском дворце с г-жею Обер-Шальме, владетельницей очень большого магазина в Москве женских нарядов, дорогих материй, севрского фарфора и проч., Наполеон спросил ее: «Что вы думаете об освобождении русских крестьян?» Она отвечала, что, по ее мнению, «одна треть их, быть может, оценила бы это благодеяние, а две другие не поняли бы даже, что им хотят сказать». — «Но разговоры, по примеру первых увлекли бы за собою других», возразил Наполеон. — «В. В — во, откажитесь от этого заблуждения, — заметила его собеседница: — здесь не то, что в южной Европе. Русский недоверчив, его трудно побудить к восстанию. Дворяне не замедлили бы воспользоваться этою минутой колебания, эти новые идеи были бы представлены, как противные религии и нечестивые; увлечь ими было бы трудно, даже невозможно» [16] Domergue. La Russie pedant les guerres de l'empire. Р. 1835, t. II, 74–75, 83–86. «Рус. Арх.», 1869 г., стр. 1415–1416, 1430, 1453–4. Chambray. Histoire de l'expedition de Russie. 3-me ed., Р. 1838, II, 287–288. А. П. Попов. «Французы в Москве в 1812 году». «Русский Архив», 1876 г., Т. II, 296. . В конце концов, Наполеон отказался от намерения попытаться возбудить бунт крестьян. В речи, произнесенной им пред сенаторами в Париже 20 декабря 1812 г., он сказал: «Я веду против России только политическую войну… Я мог бы вооружить против нее самой большую часть ее населения, провозгласив освобождение рабов; во множестве деревень меня просили об этом. Но когда я увидел огрубение (abrutissement) этого многочисленного класса русского народа, я отказался от этой меры, которая предала бы множество семейств на смерть и самые ужасные мучения» [17] Le Moniteur Universel, 1812 г., № 356. «Несомненно, — говорит английский генерал Вильсон, находившийся в 1812 г. в русской армии в звании великобританского комиссара, — восстание рабов могло бы быть возбуждено в России, если бы могли поддержать дисциплину в разнородной армии Наполеона и избегли бы оскорблений и насилий, которые довели до отчаяния народ и затронули его религиозные предрассудки». По словам Вильсона, «Наполеон отверг сделанное ему в Москве предложение относительно возбуждения восстания». A sketch of the military and political Power of Russia in the year 1817, L. 1817, р.36–37. Однако тот же Вильсон писал 20 окт. 1812 г. лорду Каткарту, что «все известные ему французы были поражены повиновением и привязанностью крестьян к помещикам». Д убровин «Отечественная война», 269. Барон Дедем де-Гельдер, голландец, служивший во французской армии, полагает, что «император мог бы поднять восстание в русских губерниях, если бы он хотел дать волю народу, так как народ этого ожидал, но Наполеон был в то время уже не генерал Бонапарт, командовавший республиканскими войсками. Для него было слишком важно упрочить монархизм во Франции и трудно проповедывать революцию в России». «Из записок бар. Дедема». «Рус. Стар.», 1900 г., № 7, стр. 126. .

Итак, Наполеон отказался от мысли о провозглашении свободы крестьян, которой, как думает генерал Монтолон, они ожидали от французов [18] Memoires pour servir a l'histoire de France sous Napoleon ecrits a Saint-Helene par les generaux, qui ont partage sa captivite, et publies sur les manuscripts entierement corriges de la main de Napoleon. II, ecrit par general comte de Montholon. Р. 1823, р. 100. . Но Ростопчин сам содействовал распространению надежд на освобождение, объявив в послании к жителям Москвы до занятия ее французами, что Наполеон «солдатам сулит фельдмаршальство, нищим — золотые горы, народу — свободу», хотя и прибавлял тут же, что из этих обещаний ничего не выйдет [19] Повар Ростопчина, как сообщает его господин, будто бы «заговорил о вольности и что за тем (т. е. для дарования ее) идет Наполеон». Узнав об этом, Ростопчин приказал наказать его плетьми и сослать в Тобольск. По рассказу же самого повара, бельгийца Турнэ, он ничего не говорил о вольности, а только пригрозил рассердившему его помощнику, что скоро с ними расправится «наш император» (т. е. Наполеон), за что был публично наказан 25 ударами розог. До Сибири его не довезли, а оставили в Перми, где он пробыл 7 лет. В июле месяце француз Мутон, живший в доме доктора Шлегеля, сказал его крепостному лакею, что скоро они будут счастливы: Наполеон даст им свободу. Слуги побили Мутона и привезли на съезжую. Покидая Москву, Ростопчин передал на растерзание черни несчастного Верещагина, а Мутона отпустил с приказанием сказать своим, что подвергшийся казни был единственным изменником своему отечеству. «Отечественная война 1812 года. Материалы Военно-Ученого Архива», Спб. 1911 г., т. XVI, 129, «Рус. Арх.», 1869 г., стр. 1448–1449; 1875 г., III, 12, 285–6; II. Щукин. «Бумаги Отечеств. войны», I, 156; Дубровин. «Отечеств. война в письмах современников». Спб., 1882, стр. 69, 111. В письме к С. Р. Воронцову (1813 г.) Ростопчин признается, что боялся в 1812 г. бунта дворовых в Москве. .