Павлюченков Алексеевич: «Орден меченосцев». Партия и власть после революции 1917-1929 гг.

Заимствованный индивидуализм отказывается признавать исторические основания национального централизма и коллективизма. С тех пор, как мы позволили западному либерализму подойти к нам со своей меркой, наша тысячелетняя страна с огромным опытом и традициями стала «страшилищем». И так бывало всякий раз, когда идеология чужой почвы бралась оценивать нашу историю, неважно какого толка идеология — католицизм или просвещение, марксизм или либерализм. Примерно о том же писал француз Мишле в XIX веке, когда в глазах европейского легитимизма его родина, революционная Франция представлялась «уродом», а ее герои — «чудовищами».

В историографии имеется мнение, что в начале XX века именно индустриализм, а вовсе не капитализм повсеместно угрожал стабильности [8] Булдаков В.П. Красная смута. М., 1998. С. 21. . Но как в таком случае быть с индустриализацией 30-х годов в СССР, когда не было капитализма, шла форсированная индустриализация и притом сохранялась общественная стабильность? Одно время для модернизации страны экономические марксисты предлагали идти на выучку к капитализму. Выучка оказалась плохой, она только усугубила противоречия и ослабила единство общества. В результате страну индустриализовывал не доморощенный капитализм, а государственная воля, воплощенная в партии большевиков. Именно капитализация и либерализация в дореволюционной России противоречили традиционному укладу и только смогли помножить традиционные противоречия на свои собственные. Большевики сняли противоречия капитализма и повели модернизацию известным путем, методами государственного централизма и принуждения, форсированно и сурово решив те проблемы, которые встали перед страной к началу XX века. Русская революция была направлена против капитализма и либерализма, а также против остатков барского крепостничества периода немецкой династии. И то и другое — все это не традиционализм, а остатки неудачной вестернизации России в XVIII и XIX веках. Деструктивность революции относится именно к ним.

Знаменитый французский маршал Фердинанд Фош пророчески сказал в 1919 году после подписания Версальского мира, что это не мир — это только перемирие на двадцать лет. В своем прогнозе он ошибся всего на два месяца. Для России с 1917 года была характерна политика изоляционизма. Непосредственная причина ее происхождения — поражение в империалистической войне, в которую Россию вовлекли ее кредиторы. Те самые кредиторы, чьими деньгами глушились социальные противоречия в монархии, на чьи деньги была погашена первая русская революция. В какой-то мере России в начале XX века было выгодно выйти из системы мирового обмена. Необходимо было оградить себя от внешнего влияния, чтобы произвести необходимые внутренние преобразования и завершить социальное обновление общества. Здесь коммунизм, как в свое время православие, стал идеологическим барьером между Россией и Западом. Теория потерпела закономерный крах в своей вселенской части, мировая революция не состоялась, коммунизм не охватил весь индустриальный мир и для того, чтобы сохранить систему внутри страны, необходимо было установить железный занавес.

Но всему прекрасному рано или поздно наступает конец, политика изоляционизма, столь полюбившаяся партаппарату, должна была уступить свое место. Зиновьев в 1920 году верно заметил: «Наша партия не может устать до того времени, пока не закончит задачу, исторически ей предначертанную и выпавшую на ее долю» [9] Девятая конференция РКП(б). Протоколы. М., 1972. С. 148. . Компартия выполнила свою историческую задачу сполна. Ее государственный абсолютизм споткнулся о порог информационной эры, поскольку необходимо было развивать информационные технологии, а значит ослаблять идеологическую узду на обществе. Задачей текущего периода отечественной истории стало преодоление негативных последствий изоляционизма. Пока это не будет проделано в достаточной степени, тенденции «либеральной революции» 1990-х годов будут живы. (Этим объясняется то исключительное влияние, с которым в настоящее время внешние силы воздействуют на внутреннюю политику в России.)

Теорию интересуют инвариантные (неизменяемые) признаки изучаемого явления. Идеология — это такая непреходящая вещь, которая в первую очередь подвержена всяким веяниям. Поэтому к коммунизму следует относиться как к духовной оболочке объективного процесса, смысл которого заключается в ключевом понятии — модернизация. В начале XX века Россия остро нуждалась в модернизации своей социально-экономической системы, которую не смогла обеспечить царская власть. Будучи смертельно израненной на фронтах империалистической войны, старая власть в 1917 году была похоронена под звуки революционного гимна. Явились новые силы, новые люди, чья революционная целеустремленность и ограниченность легли в основу новой политики.