Кристоф Баумер - Следы в пустыне. Открытия в Центральной Азии

Возле деревни Бсорино, где еще живут 22 христианских семейства, нас с Салимом встретили недружелюбно. Тропа вела на невысокий холм к посту, где несколько солдат охраняли деревню. Вдруг три собаки с оскаленными клыками и налитыми кровью глазами выбежали из казарм. Салим велел мне замереть на месте. Злобные псы кружили, взяв нас в кольцо. Через несколько минут, показавшихся мне вечностью, не торопясь подошли двое солдат, остановившись по дороге и лениво раскурив сигареты, прежде чем отозвать собак. Их офицер пояснил:

— Перед прекращением огня несколько пришлых, вроде как туристов, заглянули в деревню. Много наснимали на видео. На следующую ночь на нас напали бойцы КРП. Поэтому мы не доверяем незнакомцам.

До сих пор я видел только сирийские ортодоксальные церкви, но ближе к границе с Сирией находится несторианский монастырь Мар-Малке, существующий с VI века и реконструированный в 1955 г. Дорога к нему шла через военный пост, где мне пришлось оставить паспорт и часы. Молодой монах водил меня по монастырю. Беспокойный взгляд бегающих глаз придавал ему несколько зловещий вид, и мне припомнилась легенда о том, как основатели монастыря однажды заперли в колодце злого духа, изгнанного ими из некоей принцессы. Признаю, что был, возможно, к нему несправедлив!

Мы продолжили свое путешествие, прерванное несколькими проверками на армейских постах, к городу Нусайбин, античному Нисибису. У Нисибиса бурное прошлое. Когда-то это был богатый город, стоящий на одном из важнейших ответвлений Шелкового пути, соединяющем Селевкию-Ктесифон с Антиохией. Шелковый путь служил также и военной дорогой, так что Нисибис последовательно завоевывали разные иноземные владыки. После ассирийцев настала очередь мидян, персов, греков династии Селевкидов, иранских парфян, армян, римлян и византийцев, иранских Сасанидов, арабов, турецких эмиров, монголов, курдов и турок. Сегодня бывший Шелковый путь не узнать. Там, где шли торговые караваны, паломники и путешественники со всех концов Востока, дорогу заполонили бензовозы. Салим пояснил:

— Контрабандисты. Они закупают бензин в Ираке, где он дешевле грязи, и продают здесь, получая крупный навар. Эта бензиновая дорога идет от Киркука в Северном Ираке через сирийскую территорию, где таможня куплена на корню, в Нусайбин, а оттуда либо в Диярбакыр, либо в Урфу.

В Нусайбине находится одна из старейших церквей в мире, ушедшая в землю натри метра. Храм Св. Иакова был заложен в 313 г. н. э. и до 1616 г. был епархией несторианского архиепископа. В баптистерии, построенном в 359 г., время как будто остановилось. Грузный облик стен, сложенных из огромных каменных блоков, смягчают богато украшенные арки. Алтарь и аналои вырезаны из того же камня. Стоило мне закрыть глаза — и я услышал пение смешанного хора, почувствовал запах ладана, увидел паломников, преклонивших колена в крипте перед гробницей основателя храма, епископа Иакова…. Но реальность рывком выдернула меня из забытья: старик, отперший для меня церковь, спешил домой, а последние христиане Нусайбина были убиты в 1915 г.

На следующий день мыс Салимом поехали на восток к горе Изла, где находятся руины монастыря Мар-Ауген (Св. Евгения). Основанный в IV веке н. э., Мар-Ауген был в течение полутора тысячелетий центром несторианской духовности. Последний монах-несторианин покинул Мар-Ауген между 1838-м и 1842 г., и до 1974 г. монастырь принадлежал Сирийской ортодоксальной церкви. Гертруда Белл, знаменитая путешественница, ученый-ориенталист и «сестра по оружию» Лоуренса Аравийского, оставила яркие, образные воспоминания о своем посещении монастыря в 1909 г.

Десять монахов ютятся в каменных кельях. Келья святого Евгения, стоящая особняком, выдолблена в скале к западу от храма. Епископ (в тексте — настоятель, но похоже на ошибку!) провел в ней в одиночестве всю зиму, не видясь ни с кем, кроме одного из братьев, который приносил ему ежедневную трапезу, состоявшую из хлеба и чечевицы.

Когда Гертруда Белл пожелала выразить епископу свое уважение, настоятель

указал на пещеру, вход в которую был расположен примерно в 50 футах над нами, в толще горы. На три четверти он был заложен каменной кладкой. Настоятель пояснил: «Вы не сможете увидеться с ним, он покинул этот мир. Это восьмидесятилетний старец. Уже год прошел с тех пор, как он принял обет молчания и отрекся от мира. Раз в день, на закате, он спускает на веревке корзинку, в которую мы кладем немного хлеба.