Павленко Иванович - Петр Первый и его время

Подлинника письма-завещания не сохранилось. Оно было впервые опубликовано на немецком языке в 1785 г. известным собирателем преданий и рассказов о Петре (в XVIII в. они назывались анекдотами) Яковом Штелиным. На русском языке завещание появилось в печати в 1786 г.

Отсутствие подлинника возбудило среди историков полемику, продолжающуюся до наших дней. Одни считали письмо подделкой, ссылаясь на некоторые, по их мнению, несообразности в его содержании. Известный историк прошлого столетия Н. Г. Устря-лов обратил внимание на то обстоятельство, что Петр не мог поручить Сенату избрать преемника в случае своей гибели, ибо у него был прямой наследник — царевич Алексей, отношения с которым к 1711 г. еще не достигли такой остроты, чтобы царь лишил его престола.

Крупнейший историк дореволюционной России С. М. Соловьев не согласился с доводами Устрялова и полагал, что нет оснований «решительно отвергать» достоверность завещания. Известный 'знаток петровского времени Е. П. Подъяпольская решительно встала на сторону тех, кто считает письмо достоверным.

Спор может продолжаться бесконечно, и утвердиться в мнении, что автором письма действительно являлся Петр, можно только в том случае, если будет обнаружен подлинник, ибо каждому логическому доводу в пользу достоверности письма можно противопоставить такой же логический довод в пользу его подложности.

Можно лишь ограничиться постановкой в известной мере риторического вопроса: мог ли написать (в точности не знаем — написал ли) такое завещание Петр, соответствует ли содержание письма его взглядам и представлениям о роли государя в государстве? Ответ можно дать только утвердительный. От Петра, много раз повторявшего, что бегство с поля боя ставит труса вне общества*, неоднократно подчеркивавшего, что он, царь, наравне с другими несет бремя службы и не жалеет «живота своего», заявлявшего, что «ему житие своего недорого, только бы жила Россия», такого письма можно было бы ожидать. И все же мы "склонны присоединиться к историкам, считающим письмо Петра подложным, сочиненным автором «Подлинных анекдотов о Петре Великом» Я. Штелиным, пустившим в обиход немало вымыслов о жизни и деятельности Петра.

Как бы там ни было, но Прутский поход закончился неудачей. Вместо победной реляции Петру пришлось отправлять предписания азовскому губернатору о передаче крепости османам и разорении Таганрога, а киевскому губернатору — о разорении Каменного Затона. Сенаторы, привыкшие получать с театра военных действий известия об очередных успехах, довольствовались на этот раз следующим посланием Петра: «Сие дело хотя и не без печали, что лишиться тех мест, где столько труда и убытков положено, однакож, чаю, сим лишением другой стороне великое укрепление, которая несравнительно прибылью нам есть». Под «другой стороной» подразумевалась война со Швецией, на которой теперь можно было сосредоточить все усилия и ресурсы.

Под Полтавой и Переволочной Швеция потеряла самую боеспособную часть своей армии. В кампанию 1710 г. в Прибалтике эти потери увеличились еще более. В распоряжении Карла XII, на много лет засидевшегося в Бендерах, находился лишь корпус, расположенный в шведской Померании, единственной территории на континенте Европы, все еще остававшейся за Швецией. И тем не менее коренные земли Швеции были неуязвимы для России, и это обстоятельство давало основание Карлу XII отклонять мирные инициативы Петра, а шведскому сенату безропотно и беспрекословно выполнять предписания короля, требовавшего от страны новых жертв.

Чтобы опровергнуть самоуверенность шведского короля, необходим был флот. Эту потребность России великолепно усвоил Петр, и поэтому едва ли не главную задачу ближайших лет после Прута он видел в создании мощного военно-морского флота.

Военно-морским флотом Россия к этому времени располагала, но он состоял не из тех кораблей, которые могли совершать наступательные операции в открытом море или успешно осуществить высадку десанта на шведскую территорию. Для этого необходимы были линейные корабли, вооруженные многими десятками пушек разных калибров. Таких кораблей в русском флоте насчитывались единицы, хотя мелких судов, предназначенных для каботажного плавания и оборонительных операций, было в избытке. Единственная верфь в стране, выпускавшая корабли крупных размеров, — Адмиралтейская в Петербурге — работала с огромным напряжением, численность занятых на ней работников в иные годы достигала 10 тысяч человек, но она не могла в ближайшие годы пополнить Балтийский флот необходимым количеством судов.