Павленко Иванович - Петр Первый и его время

На пути в Карлсбад Петр остановился в Виттенберге, городе, где сто лет назад жил Лютер. Сохранилось предание об осмотре Петром жилых комнат Лютера, где ему показали на одной из стен чернильное пятно. По легенде, перед сидевшим за письменным столом Лютером предстал дьявол, и Лютер запустил в своего искусителя чернильницей. Петр стал дотошно изучать чернильное пятно и брызги от него и будто бы написал на этой же стене: «Чернилы новые и совершенно сие неправда».

Пребывание в Карлсбаде тоже ознаменовалось поступком Петра, молва о котором передавалась из поколения в поколение. Как-то проходя мимо строившегося дома, он услышал в свой адрес слова неодобрения: дескать, русский царь всего лишь хвастается умением все делать, а в действительности навыками строителя не владеет. Это задело Петра. Недолго думая, он взобрался по лесам на стену, схватил мастерок и весь день работал штукатуром, заслужив похвальный отзыв каменщиков. Эпизод был запечатлен жителями Карлсбада два века спустя: на стене дома, в сооружении которого участвовал Петр, появилась мемориальная доска с выразительным текстом: «С каменщиками Петр Великий был каменщиком».

Из Карлсбада Петр решил вновь отправиться к своим войскам в Померанию. В Берлине, где он сделал кратковременную остановку, произошло событие, ярко раскрывающее характер царя. Вот как его описал английский посол в донесении правительству от 18 ноября 1712 г.: «Царь должен был ужинать сегодня вечером у королевы, и делались большие приготовления к балу в честь его, но ее величество и все общество были разочарованы-извинением, присланным царем около шести часов. Царь встретил голландского мельника, с которым познакомился еще при первом своем путешествии, — владельца ветряной пильной мельницы и небольшого домика с садом приблизительно в полумили от города; у него государь и кушал, и пробыл довольно долго».

Эпизод проясняет, по крайней мере, две черты характера и поведения Петра. С одной стороны, он изысканному обществу во главе с королевой предпочел общество владельца пильной мельницы. В королевском дворце его ждали развлечения и пустая трата времени, с мельником он говорил о деле, ему представилась возможность пополнить свои знания. С другой стороны, царь проявил невоспитанность, своим невниманием нанес королеве оскорбление. Придворный этикет не прощал такого рода пренебрежения.

Петр спешил в Померанию, чтобы принять участие в сражении со шведскими войсками, — он получил известие от Меншикова, что шведский генерал Стенбок вышел из крепости Штраль-зунд, чтобы атаковать датские и саксонские войска. Царь рекомендовал союзникам не ввязываться в сражение до прихода русских войск, но те игнорировали благоразумный совет и были настолько уверены в победе, что дали бой Стенбоку и 10 декабря были наголову разбиты. Так честолюбивая мечта датчан и сак» сонцев поделить между собою лавры победителей без участия русских войск обернулась для них катастрофой. Русским войскам пришлось выручать незадачливых союзников из беды.

8 января 1713 г. шведы были настигнуты русскими у Фридрихштадта. Стенбок полагал, что его корпус находился в полной безопасности — он велел разрушить шлюзы, затопить местность и соорудить укрепления на дамбах. Царь сам обследовал местность и укрепления, составил план атаки и предложил участвовать в ней союзникам, но те отказались, считая затею обреченной на неудачу.

31 января русские двинулись по дамбам двумя колоннами: пехотой командовал Петр, а кавалерией, следовавшей по другой дамбе, — Меншиков. Произошло то, с чем до этого не встречались русские и что в последующие годы станет обыденным: не приняв боя, шведы бросились наутек, побросав в воду.

Оставив Фридрихштадт, неприятель укрылся в Тоннннгене. Петр отбыл в Россию, поручив осаду крепости Меншикову, Светлейший так плотно блокировал город с суши, а датский флот с моря, что корпус Стенбока стал испытывать затруднения с продовольствием. Еще более гарнизон крепости изнурял недостаток пресной воды. Разразившаяся эпидемия унесла более четырех тысяч осажденных.

Несмотря на трения между союзниками и отсутствие согласованности в их действиях, Стенбок в конце концов ликовал.

Царь посчитал, что настало подходящее время возобновить хлопоты о своем повышении в чине, поскольку он тоже был при-частен к победе.

Указ о присвоении Петру чина полного генерала был подписан «князем-кесарем» еще 7 марта 1712 г. Петр, однако, задержал обнародование указа, что свидетельствует о том, что порядок продвижения по службе он распространял и на себя: очередной военный чин должен присваиваться за успешное руководство военными операциями, а не просто за службу. Как и всегда в этих случаях, он обратился с челобитной к «киязю-кесарю» Ромодановскому: «Понеже ваш указ, Вписанный о перемене чина моего к генерал-фельдмаршалу Шереметеву я тогда не объявил ради несчастья против турок, а сей виктории могу и я причастником быть, ибо по разбитии датских войск никто оного иной в Тонинг загнал, как российские войски, где я командиром был (о чем уже вашему величеству давно известно)».