Павленко Иванович - Петр Первый и его время

Две столицы — Москва и Петербург — символизировали две России: Россию до преобразований и Россию в процессе их осуществления; город с беспорядочной планировкой, стихийной застройкой и город с прямыми улицами, парками, площадями.

Новая столица явилась окном в Европу, она воплотила мечту Петра о превращении России а морскую державу, располагавшую кратчайшими путями для экономических и культурных связей со странами Западной Европы. Петербург приобрел значение не только политического центра, но и важнейшей военно-морской гавани.

Вероятно, имели значение и личные мотивы — антипатия к старой столице, проявлявшаяся хотя бы в том, что он предпочитал кремлевским палатам незамысловатый деревянный дворец в Преображенском. С Москвой у Петра ассоциировались силы, выступавшие лично против него и против его новшеств; старая столица оказалась ареной его борьбы за власть с Софьей.

Перенесение столицы — важнейшая акция Петра. Надо было обладать широтой взглядов и умением глядеть далеко вперед, чтобы представить себе город будущего, отличавшийся строгой красотой и величественностью. Он понимал, что плоды его усилий пожнут будущие поколения.

Ходила молва о том, как Петр, сажая желуди, заметил, что на'лице одного из присутствовавших мелькнула скептическая улыбка. Разгневанный царь, заметив ее, сказал:

«Понимаю! Ты мнишь, не доживу я матерых дубов. Правда! Но ты — дурак; я оставляю пример прочим, чтоб, делая то же, потомки со временем строили из них корабли. Не для себя тружусь, польза государству впредь».

Обозревая небольшую крепость, свой скромный одноэтажный домик с тремя покоями, срубленный из сосновых бревен, царь мечтал об оживленном городе с гаванью не хуже амстердамской. У причалов — амбары с пенькой, смолой, кожей и железом, разноязычный говор купцов, прибывают из стран Западной Европы и корабли, трюмы которых загружаются русскими товарами…

Отчасти эта мечта осуществилась при жизни Петра. 28 сентября 1714 г. во время торжественного спуска корабля «Шлиссельбург» царь, обращаясь к сенаторам, генералам, морским начальникам и иностранным гостям, приглашенным на празднество, с гордым сознанием содеянного заявил:

«Есть ли кто из вас такой, кому бы за двадцать лет пред сим пришло в мысль, что он будет со мною на Балтийском море побеждать неприятелей на кораблях, построенных нашими руками, и что мы переселимся жить в сии места, приобретенные нашими трудами и храбростию?

Думали ли вы в такое время увидеть таких победоносных солдат и матросов, рожденных от российской крови, и град сей, населенный россиянами и многим числом чужестранных мастеровых, торговых и ученых людей, приехавших добровольно для сожития с нами?

Чаяли ли вы, что мы увидим себя в толиком от~исех владетелей почитании?»

Петр владел ораторским искусством и умело им пользовался. В цитированной речи, произнесенной с большим подъемом, он как бы подводил итоги усилий страны, 14 лет боровшейся за выход к морским просторам. Заметим, что то, что Петру казалось чудом, что он называл Парадизом, имело весьма скромный вид.

Из описания города, составленного тремя-четырьмя годами раньше произнесенной речи (1710–1711 гг.), видно, что его первоначальным центром была Троицкая площадь, расположенная рядом с Петропавловской крепостью. Там находились Троицкий собор и правительственные учреждения, там устраивались празднества.

Васильевский остров фактически еще не был заселен. Его покрывали заросли кустарника, между которыми Паслись коровы, лошади и мелкий скот. В 1711 г. на острове стояло единственное жилое сооружение — двухэтажный деревянный дом Мен-шикова. Канал, проведенный от Невы к дому, позволял князю, выйдя на крыльцо, сесть в шлюпку. Позади дворца был разбит парк. Меншиков еще долгие годы будет хлопотать о его насаждении и украшении скульптурами, купленными в Италии. На стрелке Васильевского острова стояли три ветряные мельницы.

Самой заселенной частью города был Адмиралтейский остров. На нем, как выше отмечалось, размещалась Адмиралтейская верфь — крупнейшее предприятие страны. Вдоль Невы, между Адмиралтейством и Летним дворцом Петра, завершенным постройкой в 1711 г. и сохранившимся доныне, стояли дома вельмож, графа Апраксина, Шафирова, Головкина. Рядом с Адмиралтейством стояли беспорядочно разбросанные жилые строения русских и иностранных мастеровых, работавших на верфи и канатном дворе. Во всем городе в это время насчитывалось 700–800 дворов с восемью тысячами жителей.