Павленко Иванович - Петр Первый и его время

По-иному происходило комплектование Сената. Сенатор — не чин, а должность. Назначения в Сенат, как и освобождение от присутствия в нем, производились царем, руководствовавшимся при этом отнюдь не породой, а способностями кандидата в сенаторы. В итоге зависимость сенатора от царя была неизмеримо большей, чем у боярина. В этом проявилась одна из черт утверждавшейся в России абсолютной, т. е. неограниченной, монархии.

Отмеченные особенности Сената выкристаллизовались много позже, а сейчас мартовским указом 1711 г. этот орган власти создавался в спешке, без четких представлений о его правах и обязанностях. Уже первая фраза указа у историков вызывала и вызывает споры о том, каким учреждением представлялся царю Сенат: временным или постоянным. Она гласила: «Определили быть для отлучек наших Правительствующий сенат для управления».

Из текста явствует, что учреждение создавалось «для отлучек наших», т. е. на время пребывания царя вне столицы, в данном случае в походе к границам Османской империи. На деле Сенат продолжал существовать и после возвращения Петра из похода. Более того, Сенат принадлежал к числу самых долговечных учреждений, созданных Петром, — он был упразднен лишь в результате Великой Октябрьской социалистической революции.

Не сразу сложились обязанности Сената. Сохранилось три редакции указа с перечислением поручений Сенату на время отсутствия царя. В окончательной редакции Петр повелевал этому учреждению наДлюдать за правосудием и расходованием денег. В указе была помещена крылатая фраза: «Деньги суть артериею войны». Далее перечислялись пути увеличения денежных поступлений в казну. По мнению Петра, следовало «потщиться» о повышении прибыли от продажи соли, расширить торговлю с Китаем и Ираном.

Круг вопросов, которые должен был решать Сенат, как видим, был сравнительно узок — в указе, например, ничего не сказано о взимании налогов, наборе рекрутов, строительных работах государственного значения и т. д. и т. п. Этого рода обязанности возлагались на Сенат позже, в процессе его деятельности.

Более четко были определены права высшего учреждения: «всякий их указам да будет послушен так, как нам самому, под жестоким наказанием или смертию, по вине смотря». Даже указы, наносившие ущерб государству, надлежало выполнять безоговорочно, «до нашего возвращения». Впрочем, и в определении прав Сената ничего не сказано о месте этого учреждения в государственном механизме, об отношении к нему всех прочих учреждений страны.

Указ об учреждении Сената содержал пункт о создании в стране неведомой ранее должности с иностранным названием — фискалов. О них сказано было глухо: «Учинить фискалов во всяких делах, а как быть им, пришлетца известие». Такое «известие» Петр прислал через три дня — 5 марта 1711 г. В нем было сказано об обязанностях нового должностного лица: «Дела же его сие суть: должен он над всеми делами тайно надсматривать и проведывать про неправой суд, также и в сборе казны и протче-го. И кто неправду учинит, то должен позвать его перед Сенат (какой высокой степени ни есть) и тамо его уличать. И буде уличит кого, то половина штрафа в казну, а другая ему, фискалу». Итак, фискал должен был осуществлять негласный, тайный надзор над всем и вся. Задача фискала состояла не в предупреждении преступления и не в пресечении его в самом зародыше, а в регистрации уже совершенного преступления и разоблачении преступника.

Вместо жалованья фискал получал половину штрафа, взимавшегося с виновника. Рукою Петра был вписан пункт, освобождавший фискала от ответственности за неправый донос: «Буде же и не уличит (не докажет виновность. — Я. П.) отнюдь фискалу в вину не ставить, ниже досадовать под жестоким наказанием и разореньем всего имения». Промысел фискала обеспечивал его безбедной жизнью, и никакая беда не подстерегала его, даже если он явно клеветал. Поставленный на страже законности и справедливости, фискал сам попирал справедливость.

Полная безнаказанность фискала, неограниченные возможности для его произвола вызвали враждебное отношение к этой должности со стороны всех слоев. Устюжские фискалы жаловались на то, что их всячески поносят и называют не фискалами, ' а свисталами. Некоторые из сенаторов величали их антихристами и плутами.

Осуждали должность фискалов и церковные иерархи, причем местоблюститель патриаршего престола Стефан Яворский отважился публично, в проповеди, высказать протест против безнаказанности фискалов. Свои рассуждения на этот счет он заключил выводом: «искал он моей головы, поклеп на меня сложил, а не довел (не доказал.—Я. Я.) — пусть положит свою голову».