— 9 февраля десантники овладели мысом Любви, Станичной площадью, 14-ю кварталами в южной части города Новороссийска, совхозом «Мысхако» и высотой зап. Станички у городского кладбища.
— 10 февраля на плацдарме развертываются ожесточенные бои. Враг усиливает сопротивление, контратакует позиции десантников при поддержке авиации, танков, артиллерии».
...Алексей Николаевич Копенкин, в те дни заместитель начальника политотдела 107-й стрелковой бригады, рассказывает:
— Наша бригада стала высаживаться 11 — 12 февраля на небольших рыбацких сейнерах, катерах-охотниках и мотоботах. Высадились мы под ураганным огнем в районе рыбзавода и стали сосредоточиваться вблизи аэродрома и разбитого здания радиостанции, где вновь попали под огонь. Начали разведку и — можете себе представить! — выяснилось, что в направлении горы Мысхако, т. е. к совхозу, противника нет! Вместе с командиром 3-го батальона Бекетовым мы поднялись на высоты и даже дошли до знаменитой «пятой сопки», но попали под ружейно-пулеметный огонь. Тогда и вся бригада стала выдвигаться на этот ключевой рубеж, который позже сыграл колоссальную роль в обороне Малой земли: гора Мысхако или, как ее называли местные жители, гора «Колдун» стала неприступным флангом Малой земли, с которой нашу бригаду не смогли сбить самые отборные части противника...
Вскоре вспомогательный десант превратился в десантную группу войск; ее возглавил генерал А. А. Гречкин. Действовавшие на плацдарме части впоследствии были объединены управлениями 20-го десантного и 16-го стрелкового корпусов, входивших в состав 18-й десантной армии.
Знали ли обо всем этом в армии Руоффа? Едва ли. Ведь вечером 4 февраля там считали советский десант «локализованным». Утром 5 февраля командир 5-го корпуса Ветцель даже доложил Руоффу об «опыте, накопленном при высадке вражеских десантов», а группа армий приказала Руоффу отдать два батальона на другие участки фронта. Для усиления группировки под Новороссийском направили всего лишь три роты и одну батарею мортир.
7 февраля Руофф был занят другим: к нему в станицу Красноармейскую прибыл военный министр Румынии Пантази. Предстоял неприятный разговор. Дело в том, что Руофф и Ветцель донесли высшему руководству об «определенных явлениях усталости в некоторых румынских частях» [27] Журнал боевых действий 17-й армии. 7.2.1943.
. Пантази привез «строжайшие указания» Антонеску о том, что румынские части должны беспрекословно повиноваться немецким приказам, однако он тут же попросил как можно скорее отправить румын в тыл.
Заметим, что и в частях вермахта приходилось прибегать к весьма суровым мерам для поддержания дисциплины. В начале февраля Клейст обратился к Гитлеру за разрешением приводить в исполнение смертные приговоры, выносимые дивизионными военными трибуналами на плацдарме, и 6 февраля получил такое разрешение [28] Журнал боевых действий группы армий «А». 2 и 6.2.1943.
.
Лишь в середине дня 7 февраля командование 17-й армии стало испытывать беспокойство по поводу нового плацдарма и с удивлением констатировало, что немецкие части «полностью вынуждены перейти к обороне и держатся лишь с большим трудом» [29] Журнал боевых действий 17-й армии. 7.2.1943.
. И хотя штаб армии с тревогой отмечал, что «район Новороссийска имеет решающее значение для всех дальнейших операций», ее командующий Руофф считал, что с контратакой можно подождать. Он решил «сбросить противника самым спокойным образом и после планомерной подготовки» и отложил контратаку до 9 февраля. Гораздо больше его занимало положение на северном фланге армии, где советские части оказывали значительное давление.
7 февраля командующий 17-й армией, который отложил контратаку до 9 февраля, доносил фельдмаршалу Клейсту, что «противник южнее Новороссийска значительно сильнее, чем это до сих пор предполагалось». Ему ответили приказом: «Десант должен быть уничтожен». Штаб группы армий «А» обещал поддержку флота и авиации. Как писали в своих отчетах офицеры штаба 73-й дивизии, только 8 февраля командование 5-го армейского корпуса, наконец, поняло, что одной 73-й дивизии недостаточно для того, чтобы ликвидировать советский плацдарм.
9 февраля Клейсту позвонил обеспокоенный начальник генштаба Цейтцлер. На вопрос, как обстоят дела под Новороссийском, ему ответили, что плацдарм десантных частей, мол, занимает всего лишь один квадратный километр, на подходе — полк 198-й пехотной дивизии, контрнаступление назначено на сегодня. Однако оно не удалось. Пришлось донести в ставку: «Контрнаступление принесло лишь незначительные результаты».
Читать дальше