Лебедева Н.С. Array - Hюрнбергский процесс. Сборник материалов в 8 т. Т. 8 (1999)

Поскольку Соединенные Штаты продолжали придерживаться политики нейтралитета, что нашло свое выражение в законодательных актах, вступивших в силу в начале войны, Риббентроп мог сделать вывод, что разногласия во мнениях по вопросу внутриполитического устройства государства не нарушат нейтралитета Соединенных Штатов по отношению к Германии. Руководствуясь этим, Германия в начале войны отклоняла все, что могло бы послужить во вред Соединенным Штатам. Кроме того, даже целый ряд действий со стороны Соединенных Штатов, направленных на ослабление Германии и не вяжущихся с нейтралитетом Соединенных Штатов в отношении Германии, был оставлен германским правительством без внимания.

В августе 1941 года Соединенные Штаты стали прокламировать Атлантическую хартию в качестве программы нового порядка сосуществования народов и мировая общественность узнала о том, что политические цели нейтральной Америки и ведущей войну Великобритании общие. Атлантическая хартия носила явно враждебный характер по отношению к странам оси, не оставляя больше сомнений в том, что Соединенные Штаты выступают на стороне общих противников.

Следуют инциденты на море, которые, как показали предъявленные доказательства, свидетельствовали о том, что США оказывают материальную помощь Великобритании.

Занятием Исландии, Гренландии летом и осенью 1941 года Соединенные Штаты взяли на себя охрану важнейших коммуникаций для находившейся в тяжелом положении Великобритании. Таким образом, здесь имела место военная интервенция еще до начала официально объявленной войны... Значит, еще за несколько месяцев до 11 декабря 1941 г. США приняли меры, которые обычно проводятся только во время войны. Начало войны было лишь звеном — и то не самым главным — в целой цепи следовавших один за другим событий. Война началась нападением японцев на Перл-Харбор, которое, как было доказано на процессе путем представления доказательств, Германия не могла предвидеть и которое она ничем не провоцировала.

Согласно формальному определению агрессии факт объявления войны является одним из критериев для определения агрессора, но, как я уже говорил в связи с развитием войны в Европе, один этот критерий без учета сути дела не является единственной уликой, определяющей агрессора. В ответ на многочисленные нарушения нейтралитета со стороны Соединенных Штатов, которые могли быть приравнены к военным действиям, Германия давно была вправе ответить на это такими же военными действиями. Было ли это право ответа на подобные действия использовано до объявления войны или после объявления войны, не играет роли.

До сих пор я освещал события, рассматриваемые обвинением как агрессивные действия с начала польской кампании до вступления в войну Соединенных Штатов. Остается еще осветить с юридической точки зрения нарушения заключенных Гер-манией договоров, предусматривающих мирное разрешение политических конфликтов.

Риббентропу ставится в вину не только то, что он принимал участие в агрессивных действиях, но, оказывается, и то, что он был обязан привести в действие механизм этих договоров прежде, чем дело дошло до вооруженных конфликтов. Обвинение считает, что предусмотренные в договорах пути мирного урегулирования не были использованы и это упущение Риббентропа может считаться уголовным преступлением. Такое мнение является ошибочным с юридической точки зрения.

Если мы станем на точку зрения обвинения, то увидим, что сделанные им выводы не могут быть состоятельными, несмотря на фундамент, на котором они зиждятся.

Если отдельный министр будет нести уголовную ответственность за невыполнение договора, то обвинение должно спросить, был ли вообще в состоянии этот министр своей деятельностью достичь значительного влияния на развитие событий. Согласно присущему природе уголовной системы основному положению обвиняемый может быть наказан за свое упущение лишь в том случае, если он фактически был в состоянии и был обязан действовать с юридической точки зрения. Насколько незначительны были реальные возможности Риббентропа оказывать влияние я укажу, когда буду говорить о заговоре. Решающим при этом является то, что он юридически не был в состоянии делать обязательные заявления иностранным державам от лица Германской империи, если он не был уполномочен на это главой государства.

Гитлер как глава государства является представителем Германской империи на международной арене. Только он мог делать обязательные заявления внешнему миру. Все остальные лица могли это делать лишь на основании полномочий, полученных от главы государства.