Андрей Андреев - Русские студенты в немецких университетах XVIII — первой половины XIX века

На рубеже 1740—1750-х гг. Петербургская академия наук вновь остро испытала недостаток отечественных кадров. Согласно Уставу, подписанному императрицей Елизаветой Петровной в 1747 г., при Академии полагался университет, но наладить в нем регулярное чтение лекций, как и в петровское время, никак не удавалось: для этого не хватало ни достаточного числа профессоров (многие академики по предлогом занятости уклонялись от преподавания), ни слушателей. В академической гимназии, которая по-прежнему была призвана готовить подрастающую смену для Академии, учили в основном учителя-немцы, не знавшие русского языка, что также не могло привлечь туда много учеников.

Поэтому решение о новой командировке на учебу за границу двух русских студентов, принятое в 1751 г., диктовалось прежде всего желанием преодолеть эту ситуацию и ввести в состав Петербургской академии наук молодых отечественных ученых. В то же время, отличием этой поездки от прежней служило то, что посылавшиеся — Семен Котельников и Алексей Протасов — были уже далеко не юношами (первому исполнилось двадцать восемь, а второму — двадцать семь лет) и имели в Академии должности адъюнктов. Таким образом, речь уже не шла об отправке незрелых учеников за первыми познаниями в науке, но скорее о совершенствовании, повышении образования командируемых до европейского уровня.

Неудивительно, что первый из них, С. К. Котельников, собственно на университетских скамьях провел не так много времени. Ученик Феофана Прокоповича и Ломоносова, прошедший курс обучения сначала в Александро-Невской семинарии, а затем в академической гимназии, он выбрал основной своей специальностью математику. Перед отправкой за границу студенческие научные работы Котельникова были одобрены Ломоносовым, а сам он выдержал экзамен в присутствии академиков, после чего был произведен в адъюнкты и направлен за границу. 6/17 сентября 1751 г. Котельников прибыл в Лейпциг, а 23 сентября 1751 г. был занесен в матрикулы Лейпцигского университета.

Принимал его здесь профессор высшей математики Готфрид Гейнзиус, уже давно тесно связанный с Академией наук и способствовавший установлению новых контактов между Лейпцигским университетом и Россией в 1750-е гг. Гейнзиус родился в 1709 году в г. Наумбург в Саксонии и учился в Лейпцигском университете сперва богословию, затем математике. В 1734 г., получив ученую степень магистра, он обратил на себя внимание известного математика из соседнего Виттенбергского университета И. Вейдлера, по рекомендации которого в 1736 г. был приглашен в Петербургскую академию наук. Выполняя здесь роль помощника астронома Н. Делиля, Гейнзиус в отсутствие последнего, выехавшего в экспедицию в Сибирь, с 1741 г. занял должность ординарного профессора астрономии, успешно проводил наблюдения, занимался теорией кометных хвостов, совместно с Эйлером работал над составлением «Генеральной карты России». Однако после возвращения Делиля в 1743 г. их отношения испортились, в результате чего Гейнзиус вынужден был подать в отставку, уволился из Академии в мае 1744 г. и вернулся в Лейпцигский университет. Однако его переписка с Академией не прерывалась: с 1747 г. он был избран ее почетным членом и получал ежегодную пенсию, в последующие годы активно участвуя в приглашении новых академиков, а затем в поиске профессоров для новооткрытого Московского университета [248] Пекарский П. П. История императорской Академии наук в Петербурге. Т. СПб., 1870. с. 369, 577–581. .

У Гейнзиуса Котельников слушал лекции по алгебре, а у профессора А. Г. Кестнера, будущего светила Гёттингенского университета, — по механике. Получив перед отъездом строгую инструкцию из академической канцелярии о необходимости регулярно присылать «ведомости о успехах в науке и реестры жалованным деньгам, на что именно сколько оных издержано», Котельников сразу же столкнулся с трудностями: он не знал немецкого языка и должен был платить деньги за его изучение учителям, а у профессоров слушать не только публичные лекции, читавшиеся по-немецки, но и частные коллегии по латыни, которые стоили весьма дорого. К тому же с концом зимнего семестра 1751–1752 гг. Гейнзиус прекратил занятия и уехал на лечение в Карлсбад, оплачивать же занятия Кестнера Котельников больше был не в состоянии. В письмах в Академию он просил о прибавке денег, но получил вместо этого предписание «для доучения алгебраических лекций» следовать в Берлин к почетному члену Академии Л. Эйлеру. Это положило конец университетской учебе Котельникова, длившейся, таким образом, всего один семестр. У Эйлера же он провел четыре года и, получив блестящие рекомендации, по возвращении в Россию был назначен экстраординарным (с 1760 г. — ординарным) профессором высшей математики [249] Сухомлинов М. И. История Российской Академии. Т. 3. СПб., 1876. С. 7. .