Андрей Андреев - Русские студенты в немецких университетах XVIII — первой половины XIX века

Значительная часть из названных университетов представляла собой в чистом виде «земельные образования», круг действия которых был ничтожен, а средневековые пережитки до того затрудняли развитие науки и преподавания, что лишали их какой бы то ни было привлекательности в глазах иностранных студентов. Совершенно ничтожными университетами, где в течение года слушали лекции всего не более 100 студентов, в этом смысле были Герборн, Ринтельн, Грайфсвальд, Дуйсбург — русских студентов в них попросту не могло быть, поскольку и своих собственных здесь едва хватало. К малым университетам (с посещаемостью от 100 до 200 студентов) относились Киль, Альтдорф, Росток, Эрфурт, Гейдельберг, Франкфурт-на-Одере, Гиссен, Марбург, а также Эрланген. Единичные посещения в XVIII в. русскими студентами зафиксированы во всех этих университетах, но, как правило, это было связано с тем, что отпрыски российских немцев возвращались получать образование в те земли, откуда родом были их предки (впрочем, исключение в этом ряду составил сыгравший заметную роль для России университет в Киле — столице Голштинии). Среднюю группу немецких протестантских университетов, в которых число одновременно учившихся студентов составляло от 200 до 400 человек, образовывали Гельмштедт, Тюбинген, Страсбург, Кёнигсберг и Виттенберг. Из них три последних уже можно назвать важными для русско-немецких университетских контактов, хотя у каждого из этих университетов были свои причины привлечения русских студентов, как будет рассказано в следующих главах. Наконец, к четырем самым значительным по числу студентов университетам Германии, где в XVIII в. одновременно училось от 600 до 1000 человек, относились Лейпциг, Иена, Галле и Гёттинген. Географически они образовывали группу «средненемецких» университетов, находившихся между собой в тесной конкуренции, а потому безусловно влиявших друг на друга и определявших, тем самым, пути дальнейшего развития немецких университетов [97] Eulenburg F. Op. cit.; см. также уточнение цифр среднегодовой посещаемости немецких университетов в работе Frijhoff W. Surplus ou deficit? Hypothèse sur le nombre réel des étudiants en Allemagne à l’époque moderne (1576–1815) // Francia. 1979. Vol. 7. P. 179–218. .

Католические университеты Священной Римской империи, которых на ее территории в XVIII в. насчитывалось 20, интересуют нас гораздо меньше. Подавляющее большинство из них также были «земельными», к тому же находившимися во владениях духовных феодалов, и поэтому не могли привлечь иностранцев [98] Dickerhof H. Die katholischen Universitäten im Heiligen Römischen Reich deutscher Nation des 18. Jahrhunderts // Universitäten und Aufklärung / Hrsg. von N. Hammerstein. Göttingen, 1995. S. 23. . Всего два исключения здесь отмечены в отношении русских студентов, которые приезжали учиться в университеты Фрейбурга в Брайсгау и Вюрцбурга (Бавария), причем в последний, несомненно, вследствие предпринятой там в конце XVIII в. успешной университетской реформы. Только во второй четверти XIX в. действительно значимым для россиян станет посещение Мюнхенского университета — но уже на совершенно ином отрезке университетской истории, да и то во многом благодаря имени преподававшего там великого Шеллинга.

Возвращаясь к описанию характерных черт немецкого университетского пространства, в котором учились русские студенты XVIII — первой половины XIX в., необходимо теперь остановиться на том влиянии, которое оказала на него эпоха Просвещения. Хотя ее деятели в целом неодобрительно отзывались об университетах, считая их «пережитками прошлого», «остатками цеховой системы», но именно Просвещение показало университетам пути их модернизации, которая была связана с превращением университета из средневековой корпорации в государственное учреждение [99] Schelsky H. Einsamkeit und Freiheit. Idee und Gestalt der deutschen Universität und ihrer Reformen. Düsseldorf, 1971. S. 28–40; Hammerstein N. Die Universitäten in der Aufklärung // Geschichte der Universität in Europa / Hrsg. von W. Rüegg. Bd. 2. Von der Reformation zur Franzöischen Revolution (1500–1800). München, 1996. s. 495–506. . Возможность такой модернизации непосредственно обуславливалась переходом в государственной политике немецких княжеств к просвещенному абсолютизму, для которого университет как учебное заведение был привлекателен с двух сторон: во-первых, чтобы готовить для государства образованных чиновников (не только пасторов, медиков и юристов, но и шире — государственных служащих, для чего в модернизированном университете сфера юридического факультета расширяется за счет «политических» предметов, изучающих государственное хозяйство); во-вторых, поскольку в условиях тесноты немецких княжеств в то из них, которое обладало авторитетным университетом, направлялись студенты из других государств, принося с собой немалые поступления в казну. Подчеркнем, что главным толчком к модернизации явились не научные или философские сдвиги, но прагматическое желание поставить университет на службу обществу и государству, и с этих позиций университетские реформы будут рассматриваться в течение по крайней мере ста лет: с начала XVIII в. вплоть до дискуссий начала XIX в., связанных с обстоятельствами основания Берлинского университета.