Когда, возвращаясь из Польши, Данило хотел войти в пограничный русский город — Дорогочин, то его туда просто не пустили. Не названный по имени властелин заявил князю, что этот город извечно принадлежал им и их отцам, а поэтому «изволисте внити вонь». Сил на овладение Дорогочином у Данила не было, а поэтому пришлось подчиниться унизительному для него требованию.
В конце концов Данило утвердился в Холме, который не был взят и разорен монголо-татарами, но власть его, по-видимому, не распространялась за пределы Холмской волости. Бояре как будто и признавали Данила своим князем, но вся Галичина находилась в их руках. Вот что об этом пишет летописец: «Бояре же Галичьстии Данила княземь собѣ называху, а самѣ всю землю держаху». [703] ПСРЛ. Т. 2. Стб. 789.
Из продолжения этой записи явствует, что в Галиче вокняжились некий Доброслав, а также попов внук Судич, которые грабили всю землю, подчинив себе Бакоту и Понизье. Боярин Григорий Васильевич взял Перемышльскую землю. Коломыйские соляные промыслы, находившиеся всегда в княжеском владении, были отданы Доброславом боярам Лазарю Домажирецу и Иворю Молибожичю. Какие-то владения были розданы черниговским боярам.
Данило послал к Доброславу своего стольника Якова с робким напоминанием о том, что князем земли является все-таки он, а поэтому не следует распоряжаться волостями без княжеского повеления, но испытал новое унижение. Один из ответов Доброслава стольнику Якову был столь издевательским и дерзким, что летописец не решился даже пересказать его. «Он же (Доброслав. — П. Т. ) усмѣявся рече то, что [не] могу же глагояати». [704] Там же. Стб. 790.
Реакция Данила на услышанное от вернувшегося в Холм стольника Якова была более чем сдержанная. «Данилъ же скорбяше. И моляшеся Богу о отчинѣ своей, яко нечистивимъ симъ держати ю и обладати ею». [705] Там же.
К счастью для Данила, галицкие бояре интриговали не только по отношению к нему, но и между собой тоже. Через непродолжительное время Доброслав рассорился с Григорием Васильевичем и сочинил на него донос князю. Главный его аргумент — «невѣренъ ти есть» — ничего кроме иронии вызвать не может, поскольку один неверный обвинил в том же другого неверного. Григорий обратился к Данилу с аналогичным обвинением по отношению к Доброславу. Данило, как явствует из летописной записи, знал, что льстивы и коварны оба боярина, в воле его ходить не желают, но хотят «власть его иному предати». [706] Там же. Стб. 790–791.
Посоветовавшись с братом Васильком и, по-видимому, заручившись поддержкой дружины, Данило решается на пленение непокорных бояр. «Смыслив же се братомъ, понужи же видя беззаконие ихъ, и повелѣ я изоимати». [707] ПСРЛ. Т. 2. Стб. 791.
После этой акции чаша весов начала медленно, но верно склоняться в сторону Данила. В Бакоту он шлет печатника Кирилла, чтобы тот зафиксировал грабительства «нечестивых бояр» и восстановил там княжескую власть. Вскоре туда подвел свои дружины, состоявшие из отрядов болоховских князей и остатков галичан, князь Ростислав Михайлович, вероятно, рассчитывавший взятием Бакоты начать свой поход на Галич. Замысел его не удался. Жители Бакоты уже сделали свой выбор, на который, несомненно, повлияла обличительная речь печатника Кирилла, обвинившего Ростислава в черной неблагодарности по отношению к Данилу и Васильку. Бакота не покорилась Ростиславу и ему пришлось уйти за Днестр.
Развивая успех, Данило и печатник Кирилл предпринимают отместный поход на Болоховскую землю, овладевают городами Деревичем, Губиным, Кобудом, Кудиным, Божским, Дядьковом. Летописец не скрывает своего удовлетворения этим отместием, которое якобы было не столько за участие в походе на Бакоту, сколько за то, что болоховцы предательством сохранили от татарского разорения свои города. «Оставили бо ихъ Татарове, да имъ орють пшеницю и просо. Данилъ же на ня болашую вражьду, яко от Татаръ большую надежу имѣаху». [708] Там же.
Проступок болоховцев был для Данила тем огорчительнее, поскольку в свое время именно он защитил их от мазовецкого князя Болеслава. «Онѣм же однако не помнящи добродѣанья», — заметил летописец.
Пока Данило вел болоховскую кампанию, Ростислав при помощи боярина Володислава захватил Галич. Успех этот оказался очень кратковременным. Данило уже достаточно укрепил свои позиции в Галичине и не стал терпеть присутствие в ней Ростислава. Вместе с братом Васильком он немедля выступил на Галич. Узнав об этом и не надеясь удержать город, Ростислав бежал из Галича. Вместе с ним бежали епископ Артемий, по-видимому, поторопившийся признать княжеские полномочия Ростислава, а также «инии Галичани».
Читать дальше