Айзек Азимов - Земля Ханаанская. Родина иудаизма и христианства

Но ему надо было угадать, каким путем Тут­мос подойдет к Мегиддо, поскольку у него не было сил охранять все возможные подступы к этому городу. Кадеш не угадал, и его колесницы стояли в ленивом ожидании, а Тутмос тем време­нем обошел их с другой стороны. Битва вблизи Мегиддо началась в 1468 г. до н. э. без ханаан­ских боевых колесниц. К тому времени, когда они подоспели на поле боя, было уже слишком поздно — Тутмос III одержал полную победу. За­тем он оставил часть своей армии в тылу, чтобы держать Мегиддо в осаде. Через семь месяцев город капитулировал.

Год за годом Тутмос III возобновлял свою ханаанскую кампанию и к 1462 г. до н. э. дошел до Кадеша и разрушил его. Затем он переправился через Евфрат в Митанни, поскольку полагал, что ханаанская лига никогда не смогла бы противо­стоять ему так долго без поддержки этого госу­дарства. Посему он опустошил сельские районы Митанни, дабы научить его благоразумию. Но после этого набега он не оставил своих войск за Евфратом. Невозможно было успешно снабжать войско в такой дали от дома. Он и так завладел всем Ханааном от Синайского полуострова до Евфрата, и эти земли вместе с долиной Нила со­ставили Египетскую империю. То была вершина египетского могущества.

Около столетия Ханаан оставался под жестким контролем Египта. Митанни делало все возмож­ное, чтобы вызвать беспорядки, но не отважива­лось заходить слишком далеко, и египетской ар­мии достаточно было время от времени совершать поход на север, подавлять бунты и заставлять Митанни отступить, хотя враждебность между ними сохранялась.

Для Ханаана это был еще один период процве­тания. Часто бывает, что иностранная оккупация, даже если поначалу вызвала негодование, прино­сит мир на землю, где в противном случае разго­релись бы междоусобицы. Именно в то время Ханаан внес еще один гигантский вклад в миро­вую культуру вдобавок к строительству городов, изобретению керамики и мореплаванию. Это была письменность

Сначала письменность состояла из картинок, каждая изображала то, к чему относилась. Со временем рисовать узнаваемые картинки стало утомительным, и люди стали использовать со­кращенные символы. Необязательно было рисо­вать целого быка, если треугольная голова с дву­мя рогами (как перевернутое А) могла легко передать то же самое. Через какое-то время ка­ракули, принятые для обозначения определен­ного объекта, пришлось заучивать специально, поскольку они стали слишком схематичными, чтобы их мог распознать любой человек, кото­рому не рассказали, что они изображали изна­чально.

В долине Тигра и Евфрата, где общепринятым материалом для письма служила мягкая глина, знаки выдавливали в глине при помощи специ­альной палочки, оставлявшей маленькие клино­видные (имеющие v-образную форму) следы. В Египте с его папирусом знаки надо было рисовать кистью, они выглядели намного изящнее.

Шло время; письменность распространялась все шире, а предметы, о которых надо было пи­сать, делались все более сложными и абстрактны­ми. В результате и значки становились все более замысловатыми и трудными для понимания. Сим­вол для обозначения лошади мог означать и «ско­рость»; значок «рот» мог также передавать понятие «голодный». Два символа вместе могли обозначать что-то такое, что в действительности не имело ничего общего ни с одним из них, кро­ме сходного звучания.

Естественно, делались попытки рационализи­ровать процесс. Почему бы не придумать симво­лы для передачи слогов, даже если они не несут смысловой нагрузки?

Египтяне задумывались над этим, но так ничего и не сделали для упрощения своей системы письменности. Они использовали слоги и началь­ные звуки, но просто добавляли их к своим пер­воначальным знакам для передачи целых слов и понятий. Причина, возможно, заключалась в том, что письменность была в руках жрецов, которые считали выгодным для себя сохранять ее слож­ность. Трудности письма придавали им уверен­ность, что искусство письма не станет слишком уж доступным, то есть простые смертные останут­ся неграмотными. Тогда духовенство будет необ­ходимо государству до тех пор, пока ему необходима письменность, что, естественно, укре­пит их власть. В Египте жречество и письмен­ность были связаны так тесно, что египетская письменность была позднее названа греками иероглифами, что означает «священная резьба».

Иначе обстояли дела в Ханаане, где торговцы поняли, что запутанные системы письма ведут к потере доходов. Им нужно было хоть что-то по­нимать в клинописи и иероглифах, если они со­бирались торговать с обеими долинами — доли­ной Тигра и Евфрата и долиной Нила. Кроме того, им постоянно требовалось составлять переч­ни, счета, купчие и прочие необходимые в торго­вом деле документы, то в одной, то в другой си­стеме письма, а то и в обеих.