Айзек Азимов - Земля Ханаанская. Родина иудаизма и христианства

В век процветания царства гиксосов севернее и восточнее него завоеватели, обладавшие лошадьми и колесницами, основали другие царства. В верхнем течении Тигра и Евфрата, на развали­нах империи Хаммурапи, племена хурритов объе­динились в государство Митанни. Тем временем в Малой Азии племена, известные как хетты (они же — библейские хеттеи), образовали еще одно сильное царство.

Хурриты говорили на языке, у которого не было отчетливых связей с другими языками, но хеттский язык имел тип грамматической структу­ры, ассоциирующийся почти со всеми языками современной Европы и части современной Азии, вплоть до Индии. Вся эта языковая семья в це­лом считается ныне индоевропейской.

Другие племена двигались на восток от Черно­го моря и пересекли холмистую территорию, ко­торая вошла в состав современного Ирана. Они называли себя ариями, что значит «благород­ные», а мы зовем их арийцами. (Слово «Иран» является формой слова «Ариан», то есть «арий­ский».) В конце концов они заселили и Индию.

Но и Египет нельзя было сбрасывать со сче­тов. Полностью он никогда не был завоеван. Южная часть долины Нила оставалась в руках ее коренного населения. Появилась новая и сильная группа правителей, тяготевшая к южному городу Фивы.

Научившись обращаться с лошадьми и колесни­цами, южные египтяне под предводительством ца­ря Амоса ринулись на север. Около 1570 г. до н. э. успокоившихся к тому времени правителей-гиксосов выгнали из дельты Нила, и Египет восстановил свою целостность. Теперь это было Новое царство, и наступил период величайшего могущества Егип­та, когда его цари получили титул фараонов («фа­раон» значит «огромный дом» или «дворец», то есть место, в котором они жили) и были самыми сильными монархами в мире.

Новое царство не удовольствовалось восста­новлением власти над всем Египтом. Унижение, испытанное от вторжения гиксосов, не забылось. Надо было любой ценой обезопасить северо-вос­точную границу, чтобы племена из Азии никогда больше не смогли осквернить долину Нила. По­этому фараоны стремились занять Ханаан — не просто ради экономической выгоды, а для того, чтобы использовать его как аванпост для охраны своего отечества, аванпост, где будет стоять мощ­ный гарнизон.

Но именно этого не желали новые государства, расположенные севернее Ханаана. Митанни, в то время самое могущественное царство на севере, было полно решимости подчинить Ханаан своему влиянию, чтобы отразить возродившуюся египет­скую мощь.

Земля Ханаана лежала между этими двумя сильными государствами. Поражение гиксосов в Египте нарушило единство Ханаана, и он снова представлял собой скопление городов-государств. Останься он в одиночестве, ему ни в коем случае нельзя воевать с Египтом и Митанни или даже с кем-то из них по отдельности. Надо было выби­рать кого-то одного в качестве друга и союзника, и в итоге ханаанские города выбрали Митанни. Во-первых, по своим традициям и культуре это государство было им ближе, чем Египет. Во-вто­рых, оно было гораздо слабее Египта, а в союз­никах лучше иметь кого-то слабее, чем сильнее себя. (Сильный союзник легко может проглотить тех, кому помогает.)

Пика своего развития Новое царство достигло, когда Тутмос III стал в 1469 г. до н. э. единовластным правителем Египта. Фактически первым его самостоятельным поступком явилось решение ула­дить дела в Ханаане. Ему противостояла лига ха­наанских городов-государств во главе с Кадешем, городом, расположенным примерно в 325 милях к северу от Иерусалима. Он представлял собой, ви­димо, последний оплот былой мощи гиксосов и по­тому больше всех опасался мести Египта. Кроме того, Кадеш находился достаточно близко от Митанни, так что в случае чего мог положиться на его военную помощь в дополнение к финансовой и ма­териальной, которую, несомненно, получал.

Чтобы достичь Кадеша, Тутмосу III пришлось взять город Мегиддо, расположенный на 160 миль юго-западнее. Сам по себе Мегиддо не был ни крупным, ни важным городом, но он стоял на возвышенности, господствовавшей над самым удобным проходом из Южного Ханаана в Север­ный. Если бы Тутмос III не прорвался со своей армией через этот проход, Кадеш пребывал бы в безопасности еще долгое время. Прекрасно пони­мая все это, Кадеш превратил Мегиддо в мощное укрепление. Теперь ему оставалось только ждать.