(Бирюк) Петров - Перед лицом Родины

- Хорошо, - буркнул юноша, не отрываясь от работы и не оборачиваясь.

- Желаю успеха, Жермен. Привет Аннете.

- Мерси.

Понятовский и Константин стали выбираться из толпы. Когда они вышли на улицу, их догнало такси.

- Привет, Сергей Венедиктович! - окликнул шофер и остановил машину. Куда направляетесь? Могу подвезти.

- Ах, это вы, Борис? - живо обернулся Понятовский. - Здравствуйте! Вот кстати. Конечно, подвезите нас. Сначала познакомьтесь: это бывший казачий генерал Ермаков, Константин Васильевич. А это князь Чернецкий, Борис Зиновьевич, мой друг и сослуживец по уланскому полку. Конечно, засмеялся Понятовский, - генерал и князь в кавычках, то есть бывшие... А сейчас Ермаков безработный, а Чернецкий - шофер таксомотора... Борис, сказал Понятовский, - сначала подвезите нас к квартире господина Ермакова. Он здесь близко живет, на Монмартре, а потом отправимся ко мне. Вы же знаете, где я живу?

- Конечно.

- Имейте в виду, я оплачу, - со смехом сказал Понятовский. - А то еще вы подумаете, что я задарма. Сейчас у меня дела настолько поправились, что я могу оплачивать такси...

- Рад за вас, - улыбнулся шофер. - Значит, живописные дела выручают?

- Очень. На искусстве мне повезло. Думаю даже разбогатеть. Стану еще меценатом. Тогда вам буду помогать, Борис. Он ведь тоже человек искусства, - пояснил Понятовский Константину. - Бильярдист замечательный!..

- Все шутите, - покачал головой шофер. - Ну, садитесь, господа. Куда вас подвезти?..

Ермаков сказал адрес, и они поехали. Когда автомобиль подкатил к подъезду одного из домов, они увидели Воробьева.

- Воробьев! - окликнул его Константин, вылезая из машины.

- Здраствуйте, Константин Васильевич! - обрадовался тот. - А я было огорчился, думал, не увижу нас. Оставил вам записку. Я видел Яковлева, рассказал ему о вас. Он с вами хочет встретиться...

Понятовский насторожился, прислушался.

- Когда же мы поедем к Яковлеву? - спросил Константин.

- Послезавтра, - ответил Воробьев. - Я зайду к вам в три часа дня.

- Хорошо. Познакомьтесь: господин Воробьев. Господин Понятовский.

- О каком это Яковлеве речь шла? - спросил Понятовский. - Если не секрет...

- О вашем бывшем приятеле, - усмехнулся Константин. - Вы с ним, кажется, дружили. Помню, у меня в Новочеркасске не раз бывали с ним, был у вас и третий еще друг, рыжеусый поляк... Ага, вспомнил, Розалион-Сашальский...

- Яковлев? - упавшим голосом сказал Понятовский. - Он здесь?..

- Вы что, недовольны его пребыванием в Париже? - насмешливо спросил Ермаков.

- Нет, для меня безразлично. Но только я не хотел бы с ним встречаться. Это прощелыга, темный субъект. Я очень попросил бы вас, Константин Васильевич, и вас, господин Воробьев, не упоминать ему обо мне.

- Пожалуйста, - сказал Воробьев. - Мне все равно.

- Вы знаете, Сергей Венедиктович, - съязвил Ермаков, - я вспомнил. Когда мы - я имею в виду всех белогвардейцев - удирали из Новороссийска, то, собственно, мы с Яковлевым почти последними садились на корабль... Да не садились, а нас посадили пьяными. Помнится, Яковлев площадно ругал каких-то своих приятелей, бросивших его на произвол судьбы...

Намек был слишком явный, хотя Константин всего и не сказал. Понятовский разозлился:

- Я понимаю вас, Константин Васильевич, - на что вы намекаете. Но это все клевета!.. Да, клевета!.. Может быть, конечно, Розалион-Сашальский чем-то и виноват перед Яковлевым. Но я здесь ни при чем. Да, собственно говоря, о чем разговор? Этот Яковлев - прощелыга!.. Темный субъект.

- Я-то знаю, кто он, - сказал Константин. - Он околоточный надзиратель из полицейского участка... Служил где-то в Донбассе. Проворовался там, бежал в Новочеркасск... К тому же шулер ловкий... В Новочеркасске обыграл одного гвардейского ротмистра вплоть до кальсон. Содрал с него даже мундир со всеми регалиями и стал носить его... А гвардеец этот, кажется, покончил с собой.

- Неужели правда? - в изумлении хлопнул себя по коленям Понятовский. - Я этого не знал. Так вот он почему всегда носил револьвер городового с красным шнуром на шее. Я думал, он оригинальничал. Вот так прохвост! Какая пакость!

- Ну, знаете, какой бы он пакостью ни был, - вставил Воробьев, сейчас он большой человек в эмигрантских кругах. И, между прочим, от него мы многие зависим...

- Что вы говорите? - изумился Понятовский. - Какой же он пост занимает?..

- Некоторое положение занимает, - ответил Воробьев уклончиво, но многозначительно. - Я не имею права распространяться на этот счет. Я вас не задерживаю, Константин Васильевич, вы куда-то собирались поехать. Завтра в три часа дня буду у вас. До свидания!