Валентин Пикуль - Париж на три часа

Гидаль велел камердинеру герцога принести одежды.

- Да шевелись! - цыкнул он на министра полиции. Но, выгадывая время, герцог Ровиго облачался в свой костюм нарочито медленно. Нечаянно он заметил секретаря, который заскочил в спальню и теперь растерянно торчал среди солдат. Надеясь на понятливость своего чиновника, министр сказал по-латыни - как бы в пустоту:

- Поспешите предупредить обо всем моего соседа. Пусть не тревожится. Заодно и жену.., пусть она узнает.

Секретарь понял и помчался к дому члена Государственного совета - графа Реаля, который проживал по соседству на той же улице Святых Отцов. Однако молодой человек опоздал.

- Его сиятельство, - отвечал швейцар, - уже изволили отбыть. Великие времена уже наступили...

ВЕЛИКИЕ ВРЕМЕНА НАСТУПИЛИ

Ранним утром этого дня граф Николас Фрошо, префект департамента Сена, верхом на статной лошади не спеша возвращался в Париж от своей любовницы, которую он содержал на загородной вилле в предместье Ножан. Настроение было великолепное, пение птичек сопровождало его всю дорогу, и, впервые подумав о новом любовнике жены без неприязни, префект решил сегодня же обеспечить ему приличную должность в своей канцелярии. "Молодой человек стоит этого", рассудил граф Фрошо.

На улице Святого Антония, почти напротив лечебницы доктора Дебюиссона, Фрошо издали заметил верхового, скакавшего ему навстречу. Это был курьер префектуры.

- Что-нибудь экстренное? - обеспокоился Фрошо, для которого с этого момента пение птиц сразу же смолкло...

Курьер передал записку от одного из приятелей Фрошо, и префект узнал, что его с нетерпением ждут в ратуше на Гревской площади, а в конце писульки стоял жирный постскриптум, вселивший в графа тихий ужас: "Императора не стало..."

- Боже, что будет теперь с нашей империей? - воскликнул Фрошо, потрясенный, и вонзил шпоры в бока лошади.

Куда-то быстро прошли солдаты, во все горло распевая:

Нам городским правленьем запас оружья дан

Для всех людей порядочных и честных парижан.

Липкий комок грязи пролетел над головою Фрошо, и он поскакал дальше. Песня санкюлотов напомнила ему былое. "Боже, - раздумывал он, прыгая в высоком седле, - я ведь не молод... Неужели всю карьеру начинать сначала?" Он придержал свою запаренную лошадь возле казарм Десятой когорты:

- Где полковник Сулье? Скажите, что я желаю срочно переговорить с ним о наведении образцового порядка... Ответ был для Фрошо обескураживающим:

- Сулье не усидел дома, он уже в ратуше Парижа готовит зал для размещения нового правительства... Разве вы не знаете сами, что великий час уже пробил!

И префект Фрошо далее пустил свою лошадь шагом. "В конце концов, можно неплохо устроиться и в республике..."

***

Министра полиции увели, и Лагори решил для начала обжиться в его кабинете - за тем самым столом, за которым герцог Ровиго совсем недавно дописывал свои депеши в Россию... На лбу министра, как известно, не написано, что он министр, - один лишь мундир закрепляет за человеком его высокое положение. Лагори был твердо уверен в успехе переворота.

- Эй! Не знаете ли хорошего портного? - спросил он, уже начиная изнывать от трагического безделья.

- Как же, - отозвался секретарь, - мсье Пти-Пти шил еще на герцога Отрантского (герцог Отрантский - это Фуше)...

Пти-Пти был доставлен в кабинет министра полиции, Лагори издал первое государственное распоряжение:

- Мундир должен быть готов к полудню. Ну-ка, не трясись от страха, а сними мерку и живо принимайся за дело...

Потом Лагори велел заложить герцогских лошадей в карету и поехал на Гревскую площадь - в ратушу, где, по расчетам генерала, уже должны были собраться члены комиссии правительства новой Французской республики. Лейтенант Ренье с почетом встретил нового министра, салютуя ему шпагой. Лагори еще раз обозрел список лиц, подлежащих немедленному аресту:

- Арестован ли, дружок, этот негодяй Лапиер?

- Я не получал такого приказа, - ответил Ренье.

- Так поди и сразу арестуй его.

- Слушаюсь, генерал!

- Постой. А префект Фрошо собирает комиссию?

- Еще нет, генерал. Фрошо ночевал сегодня в Ножане, и его ждут с минуты на минуту. Он должен скоро подъехать.

- Хорошо, - прикинул Лагори, - я сейчас вернусь в министерство, а ты хватай этого живодера Лапиера...

Холеные лошади герцога Ровиго развернули карету и покатили ее с Гревской площади обратно на набережную. Лейтенант Ренье взвел курок пистолета и поднялся в канцелярию префектуры, где свора чиновников шалела от непонимания событий.