Владимир Шигин - Загадки золотых конвоев

Срочное погружение спасло лодку, хотя при погружении у неё был повреждён перископ. До конца операции она оставалась на глубине 40 футов. Глубинные бомбы не причинили ей вреда.

Вечером в тот четверг мы все находились в состоянии напряжения и усталости. Было холодно, так как электрическое отопление не работало и внутри корабля было 18° по Фаренгейту. Но вскоре было выработано что-то вроде распорядка дня. Мичманские ванны были вычищены и заполнены горячим супом и какао, которые вместе с горячими булочками с сосисками и сандвичами были всё время в наличии. Со склада выдавались сигареты и продукты, обеспечивалось приготовление импровизированных блюд. Я был поражён всеобщим спокойствием, особенно среди раненых в ангаре, число которых увеличилось за счёт раненых с «Эдинбурга». Мне повезло, что мой рундук находился на незатопленной жилой палубе, поэтому у меня было много сухой одежды. Я раздал её своим нуждающимся друзьям. Вера в спасение была так велика, что я составил список, что у меня было и что я потерял. Одному моему другу удалось пробраться на затопленную жилую палубу. Он хотел забрать 60 фунтов, большую по тем временам сумму, из своего рундука, находившегося под водой. Но он опоздал — кто-то уже их забрал, видимо, вскоре после взрыва. Я ещё много времени провёл в центральном посту связи, так как поступило множество сигналов.

После прибытия кораблей поддержки были испробованы различные способы для обеспечения перехода. До Мурманска было 1250 миль. В конце концов движение без руля было обеспечено буксировавшими нас кораблями, которые удерживали нас на курсе. При скорости три узла путешествие должно было занять четыре дня. Движение началось ночью в четверг, но в 6.00 в пятницу 1 мая русские эсминцы сообщили, что у них кончается топливо и они должны уйти на заправку. После неё русские обещали немедленно вернуться. «Форесайт» теперь вынужден был отдать буксир, чтобы обеспечить прикрытие от атак подводных лодок, и хотя было достигнуто некоторое продвижение в течение пятницы, никакого реального прогресса не было, пока около 18.00 не прибыл русский СКР «Рубин». Затем около полуночи из Мурманска прибыли тральщики «Госсамер», «Харриер», «Хуссар», «Нигер». За 36 часов было пройдено около 60 миль. С германской стороны с четверга были предприняты различные действия. В пятницу мы получили тревожное сообщение о том, что «Адмирал Шеер» вышел из гавани (к счастью, оно оказалось ложным)».

Казалось, что самое худшее для «Эдинбурга» позади. Но всё вышло иначе. Гитлеровское командование не собиралось так просто упускать столь лёгкую добычу, как тяжело повреждённый крейсер. Теперь на перехват «Эдинбурга» устремились эсминцы «Герман Шеманн» (Z-7), Z-24 и Z-25, базировавшиеся в Северной Норвегии. Около 14 часов 1 мая они наткнулись на суда конвоя QP-11. К тому времени караван охраняли лишь четыре старых и слабовооружённых эсминца и четыре корвета. Немецкие эсминцы, имевшие по восемь 150-мм и пять 132-мм орудий (против шести 120-мм и четырёх 102-мм у английских эсминцев), не смогли, разумеется, устоять перед соблазном нанести по транспортам смертельный удар.

Однако реализовать своё преимущество морякам «кригсмарине» не удалось. Англичане храбро вступили в бой, умело маневрируя и ставя дымовые завесы. Почти четыре часа длилось это сражение, немцы выпустили несколько сотен снарядов (только флагманский «Шеманн» — 380 штук!) и четыре торпеды, но они смогли потопить всего один транспорт — советский пароход «Циолковский». В конце концов командующий немецкой группой капитан цур зее Шульце-Хинрихс решил бросить конвой и направил свои корабли к «Эдинбургу» — благо он только что получил радиограмму с подводной лодки, в которой указывались точные координаты повреждённого крейсера.

Встреча противников произошла ранним утром следующего дня. В 6 часов 17 минут «Герман Шеманн» наткнулся на тральщик «Харриер» и сразу же открыл по нему огонь. Завязавшаяся отчаянная перестрелка в условиях плохой видимости не принесла ни одной из сторон особых результатов, но позволила команде «Эдинбурга» приготовиться к бою. Поэтому, когда с крейсера увидели приближающийся вражеский эсминец, огонь был открыт без промедления. Первый же залп, сделанный 2-й башней, лёг всего в 100 метрах от цели. Понимая, что второй залп будет точен, «Герман Шеманн» резко увеличил скорость до 31 узла и начал ставить дымзавесу, но не успел. Второй залп «Эдинбурга» дал сразу два прямых попадания. Оба машинных отделения немецкого эсминца пронзили 152-мм снаряды; корабль сразу же окутался облаком пара и дыма. Но «Шеманн» ещё сопротивлялся! Торпеда, выпущенная эсминцем из носового аппарата, в «Эдинбург», однако, не попала. «Шеманн» потерял ход, управление кораблём и почти всеми судовыми системами вышло из строя. Теперь он беспомощно качался на океанской волне, не имея никаких шансов на спасение.