Владимир Шигин - Загадки золотых конвоев

На море плавали острова из тонкого льда, многие длиной около мили, с полыньями воды между ними. Среда 29 апреля была, в общем, небогата событиями, но это было затишье перед бурей, так как самолёт и подводная лодка сообщили о нашем местонахождении в тот день. Рано утром в четверг 30 апреля две подводные лодки выпустили торпеды в «Эдинбург», напомнив о его уязвимости при движении со скоростью конвоя. Его длинный силуэт представлял собой заманчивую мишень. Снова возник вопрос: оставаться ли в конвое или идти независимо от него? Свидетельства, полученные мною позже от тех, кто находился в то время на мостике, указывают, что между командиром и адмиралом были разногласия по поводу ухода без сопровождения. И это, пожалуй, подтверждается тем, что после катастрофы командир, обращаясь к кому-то из экипажа корабля, сказал: «Адмирал принимает на себя всю ответственность за происшедшее».

«Эдинбург» покинул конвой рано утром 30 апреля и обогнал его на 20 миль, идя широким зигзагом со скоростью 18–19 узлов и без эскорта».

Командир U-456, одной из немецких подводных лодок, развёрнутых на маршруте союзного конвоя, корветтен-капитан Макс Тихарт уже несколько суток находился на боевой позиции в ожидании конвоя. Разумеется, он был приятно удивлён, увидев в 11 часов 20 минут британский крейсер без всякого эскорта. Командир немецкой субмарины быстро оценил дистанцию до крейсера в 1000 метров и незамедлительно начал его преследование. Некоторые из спасшихся с корабля впоследствии членов экипажа «Эдинбурга» утверждали, что впередсмотрящий якобы вскоре доложил командиру о присутствии подводной лодки, но других доказательств этому факту нет. Всё это может быть и слухом. Однако несомненно, что никаких специальных действий для уклонения от подводной лодки командиром корабля не было предпринято. На противолодочный зигзаг «Эдинбург» не ложился.

Преследование крейсера продолжалось несколько часов, U-456 выжидала наилучшего момента для атаки и стремилась занять наиболее выгодную позицию для прицельного залпа. Этот момент наконец наступил около 16 часов 10 минут. В «Эдинбург» с дистанции 1200 метров был произведён залп из трёх торпед с точкой прицеливания под срез носовой трубы. Сигнальщики «Эдинбурга» заметили след торпед по характерному пенному следу, но скорость крейсера оказалась недостаточной для своевременного уклонения от торпед, мчавшихся со скоростью 30 миль в час. Залп U-456 был точен. Две торпеды поразили цель: первая угодила в центральную часть корпуса, в район 80-го шпангоута по правому борту; вторая попала в кормовую часть в районе 253-го шпангоута по тому же правому борту. Взрывы прогремели почти одновременно. Корабль сильно подбросило, тотчас же погас свет. Кормовая оконечность вместе с рулём и двумя винтами оторвалась и пошла ко дну. Металлическая палуба позади 4-й башни задралась вверх. «Эдинбург» сразу же лишился хода и управления. Положение его стало критическим.

Тем не менее экипаж энергично включился в борьбу за живучесть своего корабля. Аварийные партии действовали достаточно чётко и слаженно. Поступление воды с трудом, но удалось локализовать, крен на правый борт уменьшили контрзатоплением отсеков и даже перетаскиванием тяжёлых предметов. На сигнал о помощи откликнулись эсминцы из эскорта конвоя. Между 17.30 и 18.30 к «Эдинбургу» подошли «Форсайт», «Форестер», «Гремящий» и «Сокрушительный». Правда, у советских эсминцев топливо было на исходе, и на рассвете 1 мая они ушли на заправку в Ваенгу. К неожиданному для всех уходу наших эсминцев мы ещё вернемся.

Тем временем немецкая подводная лодка пыталась провести повторную атаку. Поначалу Макс Тихарт решил перестраховаться и после залпа увёл лодку на глубину. Выждав некоторое время и поняв, что его никто не преследует, он всплыл. Подняв перископ, Макс Тихарт отчётливо разглядел недвижимый и сильно накрененный крейсер. Он был обнаружен на дистанции около 2,5 мили. Но время было уже упущено. Едва U-456 начала выходить в атаку, как её отогнал подошедший к «Эдинбургу» эсминец «Форестер», чуть было не протаранив при этом лодку своим форштевнем. Все попытки буксировать «Эдинбург» эсминцами не увенчались успехом, океанская волна рвала заведённые буксирные концы. Однако повреждённый корабль сумел ввести в действие носовые турбины. С их помощью удалось развить ход около трёх узлов. Вместо рулевого управления с бортов всё же завели буксиры на эсминцы, и они кое-как удерживали крейсер на курсе. О продолжении плавания к Англии речи быть не могло. Поэтому контр-адмирал Бонэм-Картер принимает вполне разумное решение о возвращении «Эдинбурга» в Мурманск. В ночь на 1 мая «Эдинбург» двинулся в обратный путь. До Мурманска было 250 миль, и для преодоления этого расстояния требовалось примерно четверо суток.