Ги Бретон: От великого Конде до Короля-солнце

Тогдашние его любовницы.

Кардинал де Рец. Мемуары.

Именно в таких странных словах выразит сходные чувства два века спустя Клод-Жозеф Руже де Лиль…

При крещении он получил имя Шарль Парижский. Отцом его французские историки считают герцога де Ларошфуко.)

Королеве было в ту пору сорок восемь лет.

Petites-Maisons — дом умалишенных (прим. перев.).

Королева намекала на маршала де Лавардена, деда маркиза, который некогда был страстно влюблен в королеву Марию Медичи.

Это был присяжный «остроумец» на службе у Гастона Орлеанского. Всю жизнь он безнаказанно поливал грязью Мазарини, регентшу, папу и духовенство в целом…

По тогдашним законам короля должны были провозгласить совершеннолетним в четырнадцать лет.

Toue вместо tue. Мазарини до конца жизни так и не смог избавиться от итальянского акцента (прим. перев.).

Принцесса Пфальцская, невестка короля: «Она первая научила его, как следует обращаться с женщинами; она знала в этом толк, ибо много блудила». Ср. также Прими Висконти: «Не подлежит сомнению, что именно она похитила девственность короля. Даже теперь при виде ее он не может удержаться от смеха» (Мемуары, 1676). Ср., наконец, автор куплетов де Морпа: «Невзирая на все свое уродство, она получила девственность Людовика XIV, потому что принц был очень молод. Однажды она засунула руку ему в штаны и, можно сказать, совершила над ним насилие или по крайней мере застала его врасплох, добившись всего, чего хотела, потому что юношеская горячность помешала принцу осознать, что он делает».

Мадам де Мотвиль. Мемуары, предназначенные для истории Анны Австрийской, 1739.

Апология, или Подлинные мемуары мадам де Манчини, 1678.

Кристина Французская, дочь Генриха IV и Марии Медичи, супруга Биктора-Амедея, герцога Савойского.

Поведение короля в данных обстоятельствах не может не удивлять. Неужели он так мало любил Марию, что был готов без возражений вступить в брак с другой женщиной? Разумеется, нет. Но в то время Людовик XIV еще не помышлял о женитьбе на племяннице Мазарини, поскольку она была не королевской крови…

Она примирилась с двором в 1657 году и сопровождала короля в Лион.

Мадам де Мотвиль. Мемуары, предназначенные для истории Анны Австрийской, 1739.

Ср. Бюсси-Рабютен. Галантная Франция.

Мадам де Мотвиль. Мемуары.

Эта фраза вдохновила Расина, который вложил в уста Береники следующие слова: «Вы император и властелин, но вы плачете…»

Как уже говорилось, на условленном языке, принятом в письмах Мазарини к королеве, этим словом обозначался король.

Шевалье де Лессен, которому было поручено приветствовать инфанту от имени короля.

Мадам де Мотвиль. Мемуары, предназначенные для истории Анны Австрийской, 1739.

На самом деле внешность Людовика XIV оставляла желать лучшего. Он был очень маленького роста — 1 м 59 см. Именно этим объясняется то, что он ввел в моду чрезмерно высокие каблуки и гигантские парики. Парик нужен был ему, чтобы скрыть уродливую шишку на голове. Надо признать, что природа проявила изрядное остроумие, поместив шишку на голову такого невысокого мужчины…

С тех пор это место стали называть «тронной заставой», а позднее — Тронной площадью.

Анкетиль. Людовик XIV, его двор и регент, 1819

По иронии судьбы, этот нечистый на руку прелат, став папой, взял имя Иннокентия X… (Innocent по-французски означает невинный, — Прим. авт.).

На месте этого монастыря, чьи сады спускались к берегу Сены, располагается ныне дворец Шайо.

Ошибка автора. Кромвель умер в сентябре 1658 года, а Карл II был призван на трон в мае 1660 года.

Мадам де Лафайет. История Генриетты Английской.

Именно по этому поводу мадам де Мотвиль пишет: «Все чаще стали происходить прогулки до двух-трех часов ночи; участники их вели себя более чем вольно, причиной чему были сладострастные желания, и это дурным образом влияло на добродетель (я имею в виду Мадам), к которой прежде относились с таким восхищением, как редко случается в ее возрасте» (Мемуары, предназначенные для истории Анны Австрийской, 1739); на эти же ночные забавы намекает и Лоранси: «Все подобные развлечения приводили к мерзостям, которые не поддаются описанию, и лучше будет о них умолчать» (История герцогов Орлеанских).