Леонид Платов - Страна Семи Трав (Повести о Ветлугине - 2)

- Тынкага приказывает вернуть Кеюлькана, - быстро перевел Бульчу. - Они отказываются.

- Боятся оставить меня одного, - пояснил Петр Арианович. - Обещали Кеюлькану не отлучаться ни на минуту. Но сейчас это уже не имеет значения...

Он снова обернулся к своим телохранителям. Наконец один из них, сердито сплюнув, отошел и скрылся за деревьями, другой придвинулся к нам поближе.

- Не хочу, чтобы Кеюлькан стал убийцей, - сказал Петр Арианович. Надеюсь, что Неяпту вернет его... Но продолжайте ваш анализ инструкции с гербовой печатью.

Мы присели на траву подле одного из чумов.

В старое время в тундре, по словам Савчука, вообще боялись переписи. Понимали: чем больше людей перепишут, тем больше будет ясак (налог). Тут-то и выдвинулись на первый план Хытындо из рода Нгойбу и Якага из рода Нерхо.

По-видимому, жульническая комбинация созревала в голове Хытындо постепенно. Быть может, уводя с собой на север большую часть двух родов, она хотела только переждать перепись, а потом вернуться. Не исключено, что аппетиты ее разыгрались позднее, когда она убедилась, как выгодно держать сородичей в страхе перед Маук.

Так или иначе, инициаторы ухода заняли первенствующее положение в своих родах. Они беспрерывно подогревали паническое настроение, страх перед переписью.

"В тундре стало очень тесно, - нашептывали Хытындо и Якага. Нганасанов хотят извести. Перепишут, потом изведут..."

Между тем на севере полуострова, в горах Бырранга, если верить сказкам, находилось нечто вроде тундрового первобытного рая: Страна Мертвых, или Страна Семи Трав. (Видимо, пласт угля уже горел в то время.)

Уговоры Хытындо и Якаги возымели свое действие. Часть родов Нгойбу и Нерхо скрытно откочевала на север.

Вскоре после этого в тундре разразилась эпидемия оспы, и оставшиеся нганасаны решили, что их соплеменники перемерли где-то в районе своей летней откочевки.

Однако первобытный рай оказался далеко не раем.

Домашние олени пали в пути или были съедены. В горах нганасаны были вынуждены оставить оленеводство и промышлять только охотой. Многое было забыто. Уединившись в своем оазисе, порвав все связи с внешним миром, "дети солнца" постепенно утратили навыки, приобретенные у русских, вынуждены были возродить забытую технику первобытной обработки камня, деградировали, покатились вспять.

Кочевая жизнь - это, по сути дела, поиски лучшего.

Но отклонившиеся роды Нерхо и Нгойбу, ища лучшее, вернулись в прошлое. Это и было их коренной ошибкой.

Вред самоизоляции сказывался с каждым годом все сильнее. Оторвав своих сородичей от русского народа, Хытындо и Якага увели их по ложному пути, завели в тупик.

- Понял! - вскричал я, прервав объяснение Савчука.

Все удивленно посмотрели на меня.

- Я понял, почему в преддверии оазиса находились все медные котлы, клинки, стволы ружей!

- А, вы нашли их? - с интересом спросил Петр Арианович. - Я узнал о зарытом кладе только недавно.

- Иначе, конечно, попытались бы найти его? - подсказала Лиза.

- Наверное, - согласился Петр Арианович. - Но Неяпту передал мне об этом только третьего дня. Он сам не помнит событий, связанных с "сожжением" железа. О них под строжайшим секретом рассказал ему его покойный отец. О, это одна из самых трагических страниц в истории "детей солнца"!..

Оказывается, Хытындо на пороге Страны Семи Трав приказала своим соплеменникам оставить все принадлежавшие им металлические предметы.

Железо и медь: ружья, котлы, пулелейки, топоры, ножи, сверла - были объявлены ею погаными, нечистыми. Стало быть, в огонь их!

Огонь, по воззрениям нганасанов, является самым сильным очищающим средством. Поэтому на пороге обетованной страны развели грандиозный костер, и каждый, проходя мимо него, бросал туда "поганое" железо и "поганую" медь.

Очень жалко было расставаться с верными ружьями, приносившими удачу на охоте, с ножами - на Севере привыкают носить их у бедра чуть ли не с трехлетнего возраста, - с медными котлами, откуда так вкусно пахнет вареным мясом.

Но авторитет Хытындо и Якаги был особенно велик в те дни. Ведь они исполнили обещание и после долгих мытарств привели своих соплеменников в обетованную Страну Семи Трав!..

Шаманка и ее муж зорко следили за точным выполнением приказа. Если какая-нибудь щеголиха с плачем пыталась сохранить одну из милых ее сердцу металлических подвесок, Хытындо налетала на женщину, как сова на пеструшку, вырывала украшение из рук и швыряла в огонь.