Александр Плотников - Визитная карточка Флота

Тогда Сергей сам предпринял обходной маневр.

- На каком судне плавает ваш сын? - спросил он Томна.

- На сухогрузе "Новокуйбышевск". Это полуавтомат нового типа. Пятитысячник финской постройки...

- Экипаж на нем большой?

- Полагаю, человек пятьдесят...

- Наверное, сплошная молодежь?

- Капитан на нем опытный, Семен Ильич Сорокин, старый балтиец. Я когда-то сдавал ему судно...

- А женщин на таких судах много плавает? - продолжал выведывать Урманов.

- Полагаю, не больше трех-четырех. Поварихи, буфетчица, дневальная, иногда врач, совсем редко маркони - значит радистка... Все-таки моряк профессия не женская.

- Рейс будет долгим?

- Сдадут генеральный груз в Гаване, забункеруются там сахаром и через Суэцкий канал пойдут в Находку. Так пишет Ян...

Опытному моряку нетрудно было прикинуть в уме примерное время плавания. С учетом стоянок выходило больше полугода. Но Сергей понимал еще и то, какими долгими кажутся дни вдали от дома. Не зря же случаются в далеком океане такие парадоксы, когда после пересечения линии перемены дат можно угодить из дня нынешнего обратно в день вчерашний.

- Слышь, Серега, - окликнул Урманова копавшийся в груде монтажных схем Павел. - Подбрось мне на сегодня десятка три гавриков. Люди позарез нужны!

- Ни одного матроса. У нас строевые занятия.

- Тебе что важнее, корабль побыстрее получить или подметки протереть?

- Мне важно наладить организацию службы. Без нее твоей чудо-технике грош цена будет в море.

- Значит, ты в головы своих матросов хочешь знания через ноги вбить?

- Зато твоих ювелиров ноги не всегда твердо держат, - съехидничал Урманов.

- Ох и зануда ты, Сергей. Потому и бабы с тобой не уживаются...

Урманов резко повернулся и поспешил к выходу.

- Обиделся, - кисло ухмыльнулся Павел. - Умный парень, но самолюбив, как прима-балерина.

- Ум, труд и самолюбие делают обыкновенных людей великими, задумчиво произнес Томп.

Урманов тем временем торопился к заводской проходной, то и дело поглядывая на часы. Ровно в десять он был на плацу, где в двухшереножном строю стоял весь экипаж "Горделивого".

Раздалось протяжное "смир-рноо!", от строя отделился офицер и со вскинутой под козырек фуражки рукой подошел к командиру.

- Товарищ капитан второго ранга! - прищелкнув каблуками, четко начал рапортовать он. - Экипаж ракетного крейсера "Горделивый" для строевого смотра построен. Старший помощник командира капитан третьего ранга Саркисов.

Старпом сделал шаг в сторону, пропуская вперед командира, и повернулся кругом. Чуть приотстав, сопроводил Урманова к середине строя.

- Здравствуйте, товарищи! - на одном дыхании выкрикнул Урманов.

- Здравия... желаем... товарищ... капитан... второго... ранга! шестикратно пророкотали шеренги.

Разрешив стоять "вольно", командир направился к правому, офицерскому флангу. Почти весь командный штат был укомплектован молодежью, на погонах которой поблескивали по две-три, реже по четыре звездочки. Урманов даже посетовал на такое положение в отделе кадров. "Молодость - это недостаток, который быстро проходит!" - успокоил его один из кадровиков. В деликатное положение поставило командира и назначение к нему старпомом Саркисова, закончившего академию в одной с ним группе. Все три учебных года слушатели были на одинаковом положении, называли друг друга в лучшем случае по имени-отчеству и, уж конечно, на "ты".

Урманов шел вдоль строя, пожимая руки офицерам, и невольно вздрогнул, увидев перед собой лейтенанта Русакова. Тот стоял, понуро наклонив голову, в куцем и несвежем кителе, с разошедшимися складками на давно неглаженных брюках.

"Прошастал, стервец, всю ночь и форму не привел в порядок, - сердито подумал командир. - Как же с ним поступить? Прогнать со смотра? Но ведь в строю стоят подчиненные Русакова... Не обратить внимания? Значит, бросить тень на собственный авторитет..." Он стоял в нерешительности, забыв даже подать руку офицеру, пока его не осенило:

- Лейтенант Русаков, - сказал он ледяным тоном. - Прошу вас подменить дежурного по казарме и направить его сюда.

- Есть подменить дежурного, - пряча усмешку, повторил приказание Игорь. Неторопливо вышел из строя и, не оглядываясь, зашагал прочь.

Второй раз за это утро было испорчено настроение Урманова. Он с облегчением вспомнил о том, что отказался от приглашения Русаковых. Иначе ему пришлось бы встретиться со своим нерадивым подчиненным за одним столом. Игорь жил не в казарме, а на квартире у дяди.