Анна Ларина-Бухарина: Незабываемое

Там же. С. 348.

Судебный отчет по делу антисоветского «право-троцкистского блока». С. 529.

На процессе в вину партии правых эсеров вменялись террористические акции. В июне 1918 г. эсером был убит комиссар печати и пропаганды В. Володарский, а 30 августа — председатель Петроградской ЧК М. С. Урицкий, и в тот же день, 30 августа, террористка Ф. Каплан совершила покушение на Ленина и тяжело его ранила.

Правые эсеры вошли в контакт с мятежными чехословацкими войсками и с их помощью создали на территории Поволжья, на юго-востоке страны, в Сибири целый ряд независимых от советской власти правительств. Получали деньги от Французской миссии через французского дипломата, бывшего посла Франции в России Нуланса.

Подробности я узнала от члена большевистской партии с 1903 г. Рубена Катаняна, одного из защитников от ЦК РКП(б) на процессе правых эсеров. Р. Катанян прислал мне копию своих свидетельских показаний, направленных в Комитет партийного контроля в 1961 г.

Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 45. С. 142–143.

Гнедин Евгений Александрович (1898–1983) — дипломат, публицист. В 1922–1931 гг. работал в Наркомате иностранных дел, сначала занимал пост заведующего торгово-политическим отделом, потом был референтом по Германии, зам. заведующего иностранным отделом «Известий ЦИК». В 1935–1937 гт. — заведующий отделом печати НКИД СССР. В 1937–1939 гг. — первый секретарь посольства СССР в Берлине. В мае 1939 г. арестован, осужден на 10 лет лагерей, затем последовала ссылка в Казахстан. В 1955 г. реабилитирован, вернулся в Москву. Занимался научной и литературной работой, получили известность ряд его работ, опубликованных в журнале «Новый мир» при А. Т. Твардовском.

Представляет интерес, как Сталин характеризовал «убийц», Зиновьева и Каменева, в то время, когда они были его союзниками в борьбе против Троцкого. В своей речи на пленуме коммунистической фракции ВЦСПС 19 ноября 1924 г. Сталин напомнил, что 10 (23) октября 1917 г. на заседании, решившем вопрос о восстании, было избрано Политическое бюро по руководству восстанием в составе Ленина, Зиновьева, Сталина, Каменева, Троцкого, Сокольникова и Бубнова. «Из протоколов, — заявил Сталин, — ясно, что противники немедленного восстания Каменев и Зиновьев вошли в орган политического руководства восстанием наравне со сторонниками восстания… Троцкий уверяет, что в лице Каменева и Зиновьева мы имели в Октябре правое крыло нашей партии, почти что социал-демократов. Непонятно только: как могло случиться, что партия обошлась в таком случае без раскола; как могло случиться, что разногласия с Каменевым и Зиновьевым продолжались всего несколько дней; как могло случиться, что эти товарищи, несмотря на разногласия, ставились партией на важнейшие посты, выбирались в политический центр восстания и пр.?» (Сталин И. Соч. Т. 6. С. 326–327). Могу добавить: еще более удивительным кажется — как могло случиться, что из семи человек, входящих в Политическое бюро по руководству восстанием, пять оказались «убийцами»?

Трагически сложилась и судьба семьи М. П. Томского. Его два старших сына были арестованы и расстреляны. Младший, еще подросток, арестован, как и жена Томского — Мария Ивановна Ефремова, старая революционерка-большевичка. После окончания срока заключения она вместе с сыном была отправлена в ссылку в Сибирь. После XX съезда вдова Томского написала бывшему Председателю ЦИКа Украины Григорию Ивановичу Петровскому, с которым когда-то отбывала царскую ссылку в Якутии, и попросила совета, стоит ли ей приехать в Москву, чтобы хлопотать о реабилитации и восстановлении в партии. Г. И. Петровский ответил: «К нам, старикам, теперь отношение изменилось — приезжайте».

Вскоре вдова Томского приехала в Москву и обратилась в Комитет партийного контроля при ЦК КПСС. Там она была тепло принята, ей обещали восстановление в партии, квартиру в Москве, а также предоставили путевку в санаторий, куда посоветовали отправиться тотчас же, а затем оформить восстановление в партии. Вернувшись, она пошла в КПК, чтобы оформить уже решенный вопрос. Однако ей было заявлено, что В. М. Молотов воспрепятствовал восстановлению ее в партии, и приказано возвратиться в ссылку.

Кто-то из доброжелателей сообщил о случившемся Н. С. Хрущеву, и через несколько дней по его указанию М. И. Ефремовой была послана телеграмма о том, что первоначальное решение остается в силе и что она может вернуться в Москву. Телеграмма эта вдову Томского в живых не застала: сердце не вынесло последнего удара. В Москву возвратился лишь сын Томского — Юрий, который и рассказал мне эту драматическую историю.