Владимир Мещеряков - Сталин и заговор военных 1941 г.

Теперь вернемся к существу дела, ради которого и привел выдержки из данных мемуаров. Василевский, выгораживая Жукова и его подельников по тем, начальным дням войны, сам, невольно, попадает впросак. Понятно, что Александр Михайлович латает образовавшуюся брешь — 22 июня. По его утверждению, в этот день Красной Армией руководил Главный военный совет. Правда, он почему-то не упомянул, что данный орган входил в состав Наркомата обороны, а не функционировал самостоятельно, сам по себе.

Что еще вызывает, и удивление, и недоумение одновременно? По Василевскому выходит, что в случае нападения Германии войсками сначала немного покомандует Главный военный совет, а когда Жуков принесет документы по Ставке на подпись Сталину, то, после их утверждения, к делу подключатся товарищи, вошедшие в состав данного новообразования.

Ему бы холодный компресс на голову, чтобы не писал подобное, а он еще рассказывает своим читателям о демократическом характере образованной, якобы, 23-го июня, Ставке.

Так как наше высшее военное руководство все время говорит неправду, то происходит непрерывная путаница по событиям. Очень сложно при вранье прийти к общему знаменателю. Вот и в данном случае Василевский невольно подставляет Жукова, уверяя, что Тимошенко был не Главнокомандующим, а только ПредседателемСтавки. Вот и разберись с нашими маршалами: кто из них, менее лжив в своих мемуарах? И это, заметьте, с разнообразной помощью при написании своих опусов. Включая целый штат всевозможных редакторов, консультантов и рецензентов от различных институтов по военной, и прочей, Историям. Вдобавок ко всему, еще и в обнимку с архивами. И всё, оказывается, не впрок, когда заранее пишешь неправду!

В чем еще состоит промах товарища Василевского? Как бы коряво он не убеждал читателя, кто именно, руководил войсками в первый день войны, ему ли не знать, что в приведенной Жуковым Директиве № 1 отсутствовала подпись третьего лица, коли привел Главный военный совет ?

Александр Михайлович, видимо, пытался убедить читателей, что данная Директива вышла из недр Наркомата обороны, не приводя, однако сведения о том, что упомянутый им безымянный Главный военный совет относился, именно, к данному ведомству. Об этом, товарищ Василевский благоразумно промолчал, чтобы не разрушить выдуманную им же, хрупкую конструкцию, якобы, управления Красной Армией по первому дню. Знал он, конечно, что лукавит в данном случае, но что поделаешь? — партийная дисциплина — выше совести.

Наш товарищ Василевский, спаситель «чести» маршалов, являясь на тот момент, первым заместителем Оперативного управления Генерального штаба, конечно же, знал, что по Положению о введение в действие плана прикрытия(а это и есть, условно говоря, данная Директива № 1), в ней должна была стоять подпись члена Главного Военного совета при Наркомате обороны. В приведенной Директиве, как все знают, ее не было. Кроме того, особенность данной подписи состояла в том, что лицо, ее представляющее, относилось к партийной власти страны. А она, с октября 1917 года и до самого последнего дня падения Советского Союза, и являлась основной властью страны. И никакие военные не могли и шагу ступить, чтобы проявлять самостоятельность в принятии важных государственных решений, без партийного благословения. Разумеется, в плане обороны страны.

А как раз, незадолго перед войной был введен в действие приказ Наркома обороны Тимошенко об изменении состава Главного Военного Совета на основании Постановления ЦК ВКП(б). Об этом мы говорили в главе о Ставке. Повторяться обо всем составе не имеет смысла, поэтому поведем речь только о лицах, относящихся к высшему партийному руководству страны. Их в списке, как помните, было всего трое: Жданов, Маленков и Мехлис(Это как раз те, лица от партии, которые, якобы, фигурировали в Постановлении Политбюро от 21 июня о создании Ставки). Кто-то из них, в зависимости от ситуации и нахождения в Москве, должен был подписать эту, якобы, злосчастную Директиву № 1. Но, увы! Никто из них не обмакнул перо в чернильницу. Ставка была «липовой», с точки зрения этих лиц, поэтому для них она не являлась легитимным органом. Возможно, что один из них и поставил подпись под настоящим документом, подготовленным на Главном Военном совете Наркомата обороны. Вопрос тогда прозвучит так: «А был ли дан ход этому документу?»

Разумеется, был. Помните, выше упомянутый приказ Наркома обороны из исследований 60-х годов «О развертывании войск в соответствии с планом прикрытия мобилизации и стратегического сосредоточения »,