Олег Попцов - Хроника времён 'царя Бориса'

Неуспех - всегда немыслимое испытание психики для человека, обещавшего обратное. Это тоже талант - красиво обещать. Подозрительность становится первопричиной большинства поступков лидера. Лидер уже не замечает, что перетряхивая свое окружение, он руководствуется совсем иными принципами. Изменившиеся взгляды непременно находят оправдание, то есть прежние нужны были в момент избрания, они умели обещать. Теперь ему нужны другие - умеющие работать. Все логично. Не перед кем даже покаяться. Классический вариант. Скрывающий совсем иную сущность - преданность как категорию умения. Предан лично. В так называемой команде образуется как бы два игровых поля. Одни работают, совершают ошибки, одерживают победы, другие - информируют о том, как ведут себя те, кто работает. Факт постоянства этой информации и есть некий эталон личной преданности. Не от случая к случаю, а обязательно и постоянно.

Мне представляется, что 1992 год в этом смысле был годом, когда смена образа Ельцина в сознании людей проходила очень активно. Общество, возвращаясь на пепелище несбывшихся надежд, мгновенно преобразует свои симпатии. Надо отдать должное Ельцину, что где-то до мая и весь VI съезд он держался достойно и мужественно, не пасуя перед фактом падения собственной популярности. Верный своему "я", он совершал поездку по стране и как бы бросал вызов тем, кто отказывал ему в своей прежней поддержке, тем, кто утратил стимул обожания. Посетив в мае консервативный Алтай, он именно там, а не где-нибудь, обратился к собравшимся с просьбой поддержать его идею о референдуме по земле и президентской Конституции. И "вырвал" у опешившего зала одобрение этой идеи.

Относительно спокойно, против ожидания, прошедшая либерализация цен в апреле придала Президенту решительности как на самом съезде, так и в первые месяцы после него. Однако растущее социальное напряжение, кризис наличности, родившийся как бы на пустом месте, не без помощи крайней неторопливости Запада в предоставлении кредитов... Кстати, из каждой очередной зарубежной поездки Ельцин возвращался с новым пакетом неугасающих обещаний Запада, но без долларовых инвестиций, что приближало его к образу предшественника, который практически и создал этот трогательный миф - Запад нам поможет. Горбачев не сумел добиться помощи, но он заразил лидеров Запада страстью рассуждений о помощи СССР. В мире западных политиков это был некий тест на политическую популярность: сочувствуешь Горбачеву или не сочувствуешь? Горбачев, желая того или нет, создал некий стиль западных обещаний. При этом, заметим, обещаний не воплотившихся. Конечно, западные кредиты нельзя считать главным гарантом стабильности, но их отсутствие делает нестабильность угрожающей. Не случайно, что именно в этот момент, накануне VI съезда и после него, когда правительство Гайдара едва не пало, стало ясно, что устойчивость правительства надо искать не на съезде или в парламенте, а за их стенами. Вопрос о социальной опоре реформ, как говорится, встал в полный рост. Социальная среда, на которую могло бы опираться правительство, обладающее необходимой суммой собственного авторитета, а не как довесок к авторитету Ельцина, оказалась в неразвитом, непроясненном состоянии. Заявление Ельцина, что он не настроен выдвигать свою кандидатуру на следующих выборах, заявление, конечно же, преждевременное, не ко сроку освободило пространство для политических претензий и интриг. Возможность следующего президентства Ельцина предполагала совсем другой рисунок политической жизни. Тактика неназванных конкурентов должна была строиться на дискредитации реформ Ельцина, разрушении его личного имиджа. Что же касается до заявления своих собственных программ, можно было бы и подождать. До 1996 года ещё далеко. С уходом Ельцина из политики, даже спустя 4 года, перед демократами встанет сразу несколько проблем. Первое - поиски лидера, а точнее, нескольких приемлемых лидеров. Второе - как обеспечить единство действий, когда поле для проявления личных амбиций стало совершенно свободным. И, наконец, третье - как распределятся силы между симпатиями к нынешнему Президенту, который, с точки зрения будущего, не имеет перспективы. И как в этой ситуации создать нового лидера, при этом избежав ревнивой неприязни Ельцина, в поддержке которого демократы в данный момент нуждаются.

Заявление Ельцина мгновенно инициировало повышенную активность правых. Формула действий очевидна. Раз Ельцин не претендует на следующий срок, смешно не попытаться сократить предыдущий. Кстати, делая подобное заявление, вполне возможно, Ельцин рассчитывал "пригасить" действия правых, у которых возникла необходимая для политической жизни ясность. Я думаю, если такая мысль даже и была, ей не суждено оправдаться. Своим заявлением Ельцин и единство демократов сделал ещё более зыбким.