Сергей Лукацкий - Самый громкий процесс нашей эры. Приговор, который изменил мир

Исследователи сходятся во мнении, что Евангелия и другие новозаветные труды были изначально написаны на койне (хотя многие логии имеют ивритские корни), что исключает их авторство в апостольской среде. Во всяком случае, в нашем распоряжении нет ни филологического доказательства, ни археологического обоснования гипотезы, утверждающей, что изначально они были написаны на древнееврейском или арамейском языке, а впоследствии переведены на греческий. Общеизвестно, что люди разных языковых семей не только говорят, но и думают по-разному, оперируя различными логическими и образными категориями. Иисус и Его реальные ученики принадлежали к семитической языковой семье, в отличие от авторов Евангелий, представляющих индоевропейскую языковую группу.

Грекоязычные авторы Евангелий основывались на устной семитоязычной традиции, в передаче малообразованных носителей предания, слышавших свидетельства от простых крестьян и рыбаков, понимавших и пересказывавших их через призму своего образования и интеллекта, а также из апологетических представлений рассказчика и слушателя. Апологетическая мутация предания видна на примере одной фразы: от вопля отчаяния страдающего человека: «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» (Мк., 15: 34) в более раннем тексте Марка до торжествующего «Свершилось» в позднем тексте Иоанна (Ин., 19: 30).

В связи с этими обстоятельствами смысл многих логий и основа многих действий и поступков персонажей Евангелий нам непонятны. Можно уверенно говорить, что евреи, слышавшие исторического Иисуса, понимали Его иначе и рассказывали о Нем не так, как грекоязычные авторы знакомых нам Евангелий.

Можно предположить, что периоду письменной генерации Писания предшествовал многолетний период его устного существования и, как это было принято в иудейской среде, предание жило в виде мидрашей (комментариев), актуализированного пересказа священных текстов с назидательной целью. При такой передаче факты значения не имели.

На начальном этапе формирования письменных Евангелий (а их было более восьмидесяти версий, в I в.) разноплеменные общины прозелитов, разбросанные по просторам империи, не имели ни согласованных текстов, ни полных текстов в том виде, которые достались нам. Не имелось налаженных коммуникаций между владельцами различных текстов. А «честь», вес и авторитет были напрямую связаны не только с громким именем основателя (Петра , Фомы и т . д .), но и со святыми текстами , которые имелись в их распоряжении . Эти искренне верующие люди страстно хотели иметь как можно больше свидетельств о самом дорогом для них Человеке , они записывали на полях или во вставных листах услышанные и понравившиеся рассказы «свидетелей события » или пересказ слышавших этих свидетелей . Еще в начале II в . адепты предпочитали устное предание , как говорит Папий Гиерапольский , в изложении Евсевия : «Ибо не из книг столько мне пользы , сколько чрез живой голос и непреходящее » (Eus. НЕ . III. 39).

Переписывая логии Иисуса и эпизоды событий , которые попадали в их руки от путешественников , христиане-общинники записывали только те эпизоды , которые совпадали с их представлениями о том , какими эти события должны быть . Это не считалось зазорным , создатели текстов не писали историю и не были хронографами , а делали просто заметки «для себя » и для проповеди , а также для укрепления в вере своей общины . Они , как это свойственно всем людям , переносили свое понимание истины на ее высшего носителя и воплощение истины : на Иисуса ! Они записывали событие таким , каким оно должно быть для подтверждения и укрепления веры , в их субъективном понимании правильности и истинности . Кроме того , они верили , что Иисус воскрес и общение с Ним продолжается , а каждый горячо верующий адепт получает все новые и новые откровения , и они не считали нужным отделять слова , сказанные Иисусом при жизни , от трактовок , полученных в виде мистических откровений .

Не стоит упускать из внимания факт благочестивой переработки первоисточников в более поздние периоды , что было традицией в среде адептов того времени . Определенная часть текста спустя время подрихтована под имеющиеся у составителя или переписчика , его общины или главы общины представления об истине , а также с оглядкой на решения последних церковных соборов . А некоторая часть является явной интерполяцией еще куда более позднего времени , внесенной по различным соображениям и отсутствующей в древних , авторитетных кодексах .