Руслан Хасбулатов - Преступный режим. «Либеральная тирания» Ельцина

Но зато какая радость в последнем письме-телеграмме, направленном сразу же после того (7 октября 1993 года),как расстреляли парламентский дворец, а меня бросили в Лефортово. « Правительство Чеченской Республики одобря­ет ваши действия по подавлению коммунистическо-фашистского мятежа в Москве»,— пишет этот бывший парторг авиационного полка, получивший звание генерала в силу добросовестного служения, « беспредельно преданного делу коммунизма... образцовое выполнение заданий командования в Афганистане...»— так гласила его характеристика в лич­ном деле.

Люди же в республике мыслили иначе — тысячами они собирались в Грозном, других городах и селах на митинги, требовали суда над кремлевскими путчистами и освобожде­ния их земляка — и это в то время, как Дудаев дал строжай­ший приказ не допустить никаких митингов в защиту Хас­булатова, против ельцинских преступных властей!.. А его прихвостни устраивали праздничные застолья с пляской и стрельбой, отмечая «падение Хасбулатова».

Можно определенно отметить следующее: Ельцин и его сторонники никогда не решились бы атаковать Вер­ховный Совет, если бы власти Чеченской Республики не заняли бы откровенную позицию поддержки крем­левских действий по уничтожению парламентарного строя. Дудаев «прикрыл» Кремль от возмущения и ак­тивных действий населения всего Северного Кавказа.

В Верховный Совет непрерывно приходили сведения о ширящемся кремлевском заговоре. Ельцин стал инспек­тировать подмосковные воинские части, предупреждать их о наступлении «решительного часа». Генеральские звезды сыпались направо и налево. Элитным частям повышали жалованье, улучшали питание. Стали проводить учения с использованием макета Белого дома. Когда, узнав об этом, группа депутатов выехала в расположение воинской части, где происходили эти «учения», их туда не пустили.

Звоню Ельцину — не соединяют, Черномырдину — не соединяют. Раз 10 пытался в тот день достучаться до этих высших должностных лиц государства — не хотят разгова­ривать с главой российского парламента. Позвонил мини­стру безопасности Виктору Баранникову (он еще был «при своей должности»), потребовал объяснений по фактам; на­чисто отказывается их подтвердить, заверил, что никаких приготовлений к «чему-то особенному» не проводится.

Конечно же, он не стал говорить им правду — Баранни­ков был предан своему «хозяину» — Ельцину. Уже в сере­дине сентября, в воскресенье, часов в 11 вечера, вдруг по правительственной связи позвонил мой заместитель, Ва­лентин Агафонов, дежуривший в 1-й приемной (Председа­теля Верховного Совета). Сообщил, что получил сведения о введении в Москву крупных воинских частей МВД. По­просил срочно приехать в Белый дом. Приехал. ...Оказалось: гостиница «Москва» была объектом, на котором отрабаты­вали штурм Парламентского дворца войсками МВД. Так что к штурму Белого дома готовились загодя и основательно... Армии, офицерства заговорщики боялись — не случайно появился приказ об изъятии табельного оружия у офице­ров, а также у курсантов военных училищ и вузов и отправке его на склады. Это делало армию более контролируемой в случае внутреннего вооруженного конфликта и оставляло парламент без поддержки симпатизирующих ему офицер­ских кадров.

Снятие В. Баранникова с должности министра безопас­ности (кстати, под явно надуманным предлогом — «недос­татки» в руководстве погранвойсками) и частичное пере­подчинение войск Министерства безопасности (МБР) и МВД — Министерству обороны, а спецгрупп «Альфа» и «Вымпел» — Главному управлению охраны (ГУО), привело ряд аналитиков к мнению, что Ельцин «готовится к чему-то серьезному и поэтому пытается поставить МБР под свой личный контроль».

Надо отметить, что в российской печати много писалось о том, что Баранников был снят в связи с тем, что пришел к выводу (или дал себя убедить), что политика Ельцина на­носит «ущерб национальным интересам России». И якобы вступил в тайный союз с Хасбулатовым. Чушь какая-то! И далее — по якобы аналогичном причинам был ранее снят с должности и «человек № 2» в МВД — генерал Дуна­ев. На деле же все было иначе — я бывал часто недоволен Баранниковым и публично делал замечания в адрес его «ве­домства». А о какой-то «близости» Дунаева к руководству парламента и речи не могло идти. Они оба, так же как и мно­гие другие, пали жертвой подозрительности Ельцина. И оба «побежали» в парламент с жалобами на президента, находя в некоторых депутатах «сочувствие». Это, в свою очередь, воспринималось в Кремле как нечто серьезное — видимо, там стали бояться уже собственной тени.