Олег Ивик - Еда Древнего мира

Увиденные во сне мясные и рыбные блюда Артемидор считает сравнительно безопасными. Особенно хороши гусятина, дичь и рыба, прежде всего жареная, «нехороша только мелкая рыба, потому что в ней больше костей, чем съедобной мякоти, и это означает не выгоду, а только ссоры с домашними и неоправдавшиеся надежды». Правда, в разделе, специально посвященном рыбе, сообщается, что не все так просто. Например, поимка большого количества крупной рыбы «к добру и прибыли для всех, кроме занимающихся сидячей работой и софистов»: для первых сновидение означает безработицу, а для последних - отсутствие аудитории. Плохи и пестрые рыбы. «Все красные», к которым Артемидор относит, например, барабульку, опасны для рабов, злодеев, больных и «тех, кто пытается скрыться». Из хрящевых рыб «все крупные означают напрасный труд и несбывшиеся надежды». Плоские, такие, как электрический скат и пятнистая акула, означают опасность. Все рыбы, «подобные чешуйчатым, но не имеющие чешуи», например тунец, означают несбывшиеся надежды. Увиденные во сне пескари приведут к тому, что «сновидец попадет в руки людей хитрых и неприятных». Кальмары и каракатицы (которых Артемидор относит к рыбам) хороши только для хитрецов. Что же касается озерных рыб, то они «к добру, но в меньшей степени, чем морские» (хотя, судя по всему, что было сказано выше, добро от увиденных во сне морских рыб представляется авторам настоящей книги весьма проблематичным). По поводу озерных рыб Артемидор уточняет свою позицию, сообщая, что «они и ценятся меньше, и менее питательны».

Позиция автора «Онейрокритики» по поводу мяса столь же противоречива. Он сообщает, что «мясо, когда его едят и готовят, по опыту считается к добру, за немногими лишь исключениями». Но потом выясняется, что к этим исключениям относится едва ли не любое мясное блюдо. Так, «баранина означает неприятности и слезы в доме», а говядина-«малые заработки». Козлятина хороша лишь для тех, кто попал в непогоду, «для остальных она без пользы, а костлявостью своей сулит мелкие заботы». Единственным животным, чье мясо безусловно стоит видеть во сне, Артемидор называет свинью. Он объясняет это следующим образом: «...Пока свинья жива, человеку от нее нет никакой пользы, но когда ее зарежут, то нет мяса вкусней, - остальные же твари все лучше живые, чем зарезанные. И вовсе хорошо - видеть, будто ешь свинину жареною, потому что здесь к благополучию прибавляется быстрота в виде огня; мясо просто вареное означает такое же благополучие, но не так скоро».

Перечисляет Артемидор и многочисленные фрукты, которыми греки его времени лакомились наяву и которые, вероятно, им случалось видеть во сне. Он сообщает, что яблоки «весенние, сладкие и зрелые» обещают любовные утехи, кислые - ссоры и раздоры, а зимние - горе. Миндаль и орехи предвещают смуту, чему Артемидор приводит доказательство: он лично знал «человека, пользовавшегося в Греции большим почетом», но после того, как несчастному приснился орех, «он оказался лишен гражданских прав». Увиденные во сне смоквы надо различать по цвету, ибо светлые означают хорошую погоду, а черные - ненастье. Виноград всегда бывает к добру. Что же касается граната и тутовых ягод, то они предвещают раны и пытки. Персики, абрикосы и черешни «означают в урочную пору удовольствие и обман, а в неурочную пору- напрасные труды». От них выгодно отличаются садовые груши, «потому что при хранении они не портятся и тотчас после сбора годятся не только в пищу, но и на сок». Интересно, что из всех остальных фруктов Артемидор, видимо, не считает возможным делать сок, хотя, казалось бы, абрикосы и гранаты годятся для этого ничуть не хуже, чем груши. Были грекам знакомы и другие фрукты, поскольку автор «Онейрокритики» сообщает: «...о каких плодах здесь не сказано, о тех следует судить по образцу сказанного...»

«Что же касается каперсов, оливок, всяких заготовленных впрок овощей, каши с пряностями и тому подобного, - пишет Артемидор, - то об этом я намеренно умалчиваю, ибо ясно, что к добру это быть не может».

Эллины любили вкусно и сытно поесть. Но существовало на территории Греции государство, жители которого на протяжении нескольких веков добровольно отказывали себе в гастрономических удовольствиях. Это был Лакедемон, больше известные по названию его главного города - Спарта.

Аскетизм не был в крови у спартанцев, и в далекой древности они жили, как все нормальные люди Ойкумены, охотно предаваясь возможным радостям. Описывая посещение Спарты Телемахом и Писистратом на рубеже тринадцатого и двенадцатого веков до н.э., Гомер сообщает о царском доме, который «был сиянием ярким подобен луне или солнцу». Невольницы вымыли гостей в «прекрасно отесанных» ваннах и «маслом блестящим им тело натерли». В пиршественной зале в это время звучали музыка и пение аэда, и скоморохи развлекали гостей. Когда Телемах и Писистрат присоединились к пирующим, служанка поставила перед ними серебряный таз для умывания и «кувшин золотой с рукомойной водою». После чего