Иван Миронов - Как продавали Аляску. Все еще можно вернуть

Свой голос в защиту Российско-Американской компании возвысила Церковь, в свидетельство тому письмо архиепископа Камчатского к обер-прокурору Святейшего Синода от 6 октября 1865 года. По мнению иерарха, отмена торговой монополии Компании позволит наводнить колонии иностранным купцам, основным товаром которых станет водка, что неминуемо приведет колонии к упадку и разорению: «До меня дошли слухи, что Российско-Американской компании не будут даны новые привилегии и что в колонии наши будут приходить для торговли все, кто хочет. И если это так, то что же будет тогда с нашими колониями, с нашими церквами и миссиями и с моими достолюбезными алеутами?.. У нас нет русского коммерческого флота, следовательно, в колонии будут приходить американцы, как ближайшие к ним и как более знакомые с краем. И, конечно, они будут иметь здесь в виду более свои выгоды, чем благосостояние туземцев, и, следовательно, главный товар у них будет – водка, до которой, надобно сказать правду, очень падки наши алеуты, а от этого может быть то, что через несколько (и очень немного) лет все придет в такое расстройство, что никакими пожертвованиями нельзя будет поправить» [367] .

Архиепископ Камчатский указывает, что замена компанейского снабжения края на государственное сделает невозможным должное обеспечение колоний всем необходимым: «С уничтожением существования Компании в Америке, конечно, снабжение края хлебом и другими жизненными припасами правительство примет на себя, иначе быть не может; и если это так, то да будет позволено думать, что если не все, то многие колонии наши будут оставаться без всякого снабжения; и следовательно тогда нам же нечего будет помышлять об увеличении Миссии» [368] .

Архиепископ предвидел, что в случае ликвидации Российско-Американской компании положение колоний будет гораздо плачевней, чем на Камчатке: «Никто из русских не поедет туда на службу ни за что. К такому заключению приводит нынешнее положение Камчатки, которая более чем втрое ближе Ситхи и Николаевска, откуда обыкновенно отправляются суда в прилежащие приморские места, и где имеется несколько судов казенных с той только целью, чтобы снабжать преимущественно Камчатку, но и при всем том сколько терпит Камчатка!» [369] .

Архиепископ описывает удручающее положение духовенства на Камчатке, предсказывая закат Православия на Аляске в случае передачи колоний в казенное управление: «Вот уже два года сряду, как оттуда не приходило ни одно судно (и от того один священник из россиян, получивший увольнение на выезд и сдав должность своему преемнику еще в 1864 г., может выехать из Камчатки не ранее как в 1866 г. в июне или в июле), а в Камчатку прошедшего лета не приходило ни одного судна из Николаевска, и там остаются без еды и без денег… Правда, все это делалось совершенно против желания воли начальства. Но что было, то может быть и опять. И если это делалось вблизи главного начальства, и куда (в Камчатку) судно удобно может сходить в одно лето и один раз, но я питаю себя надеждою, что правительство наше, приняв во внимание весьма справедливые сведения о тамошнем крае г. Костливцева (бывшего там ревизора), продлит существование Российско-Американской компании, по крайней мере, еще на 20 лет, а иначе прежде всего необходимо будет содержание тамошнего духовенства удвоить и кроме того производить от казны хлебные пайки с доставлением на место каждого служащего» [370] .

Вопрос о продлении привилегий под давлением общественности все же был решен, но лишь в 1865 году. Для Компании четыре года непредсказуемого ожидания стали катастрофой. Официально привилегии продлили до 1882 года [371] , но то была лишь кость, брошенная общественному мнению, ибо новые официальные основания деятельности Российско-Американской компании были приняты с учетом всех требований великого князя Константина Николаевича и делали невозможной дальнейшую успешную административную и коммерческую деятельность Компании.

14 июня 1865 года состоялось заседание Государственного Совета под председательством великого князя Константина Николаевича. Решение Госсовета отражено в его официальном постановлении [372] . Этот документ фактически стал смертным приговором Компании. При сохранении права выпуска компанейских марок в колониях вводилось денежное обращение, что подрывало систему внутренней торговли и хозяйственных отношений: «Дозволяется Компании выпускать, по-прежнему, марки для замены оными в колониях звонкой монеты, с обязательным, для внутренних торговых сношений в колониях, курсом, но вместе с тем Компания обязуется учредить в нескольких местах колоний постоянный размен сих марок на звонкую монету или кредитные билеты; при чем, как условия сего размена, так и места, где таковой будет производим, должны быть определены в новом уставе Компании» [373] .