Себастьян Хаффнер - Пруссия без легенд

Орденское государство 14-го века выглядит необычно современным: посреди феодальных монархий — религиозная республика, во главе ее выборный Магистр, окруженный своими капитулами как современный глава государства или правительства — своими министерствами; земля разделена на двадцать округов, каждый из которых управляется по указаниям Магистра комтуром [4] 4 Комтур: глава округа духовно-рыцарского ордена. со своим собственным конвентом; каждый рыцарь Ордена в определенной мере является государственным служащим; нет никаких господ-феодалов, как в других местах — устав Ордена запрещает личную собственность; и вообще все холостяки — обет рыцаря Ордена требует целомудрия. Пополнение Ордена приходит из Империи, где его постоянно рекрутирует Германский Мастер, впрочем — без особых усилий. Ведь Орден в соответствии с современным ему словом довольно скоро стал "Госпиталем", сиятельным местом призрения для юных сыновей немецких княжеских фамилий, которые пробивались на свои места в жизни. Орден мог выбрать себе среди них наилучших, и таким образом он долгое время будет очень хорошо управляться.

Это — государство, и государство создает себе народ — народ иммигрантов, которые по прибытию находили уже готовым свое государство и его прочный порядок, и получали свои наделы земли — почти опустошенной плодородной земли, земли неограниченных возможностей для умелых людей. А эти иммигранты — люди умелые. Пруссия в 14 веке становится богатой, гораздо богаче, чем другие немецкие колонии, с быстро растущими городами, как Данциг и Кёнигсберг, с хорошо хозяйствующей знатью (это чисто экономическая знать — политикой занимается Орден) и множеством свободных и зажиточных крестьян, в отличие от окружающих её феодальных областей. Счастливая страна.

Нет, все-таки это не счастливая страна. Чем больше преуспевали сословия, тем больше воспринимали они господство Ордена как чуждое господство — и так оно и есть, и остается в определенном смысле. Ведь Орден совершенно сознательно комплектуется из империи, а не из местной аристократии и патрициата. Они бросают завистливые взгляды на соседнюю Польшу, где аристократия все более могущественна, где королевство все больше превращается в республику аристократии. И когда Орден в 15 веке вступил в длительную череду войн с Польшей и Литвой, он находит свои "сословия" — свой народ — сначала наполовину, а в конце полностью на стороне противника. Вследствие этого и погибло Орденское государство — поэтому, а также и вследствие определенного вырождения и одичания. Бедность, целомудрие и послушание на длительном отрезке времени плохо сочетались с соблазнами власти.

В этом быстром обзоре мы поскупились на имена и даты. Мы не упомянули таких известных магистров, как Германн фон Зальца, Винрих фон Книпроде и Хайнрих фон Плауэн, и мы с удовольствием не упомянули бы неоднократно воспетую битву под Танненбергом [5] 5 Грюнвальдская битва; она же — сражение у Жальгирис (литовский язык) (1410 год), первое тяжелое поражение Ордена, в каком-то смысле битву на Марне [6] 6 Аналогия автора с битвой на реке Марна (Франция) во время 1-й мировой войны, в которой германские войска потерпели поражение. в его польской войне. Она вошла в немецкие и в польские исторические легенды как столкновение героев с одной стороны и торжество освобождения с другой, но все-таки она не была решающей. Войны Ордена с Польшей после Танненберга продолжались еще более, чем полстолетия. Но без даты все-таки не обойтись, как для истории Ордена, так и для Предыстории Пруссии: 1466 — год Второго Торуньского мира. По этому миру Орден утратил свою независимость и стал вассалом Польши. Западная Пруссия становилась полностью польской (и в последующие столетия она была насыщена польскими поселенцами, которые уже никогда не ушли отсюда). Восточная Пруссия оставалась Ордену, но лишь в качестве подчиненной Польше. Вот такой несколько более глубокий исторический надрез.

Более поздние немецкие националистические описания истории расценивают эти события как национальную катастрофу. В те времена так их никто не рассматривал. В 15 веке не думали в категориях национальности, и немецкие подданные Ордена воспринимали переход в более свободное польское вассальное подчинение гораздо больше как освобождение. Император и империя не вмешались. Но, пожалуй, переход Восточной Пруссии под польское владычество создал первую предпосылку к тому, чтобы позже на его земле могло образоваться новое, суверенное государство: Пруссия отныне не принадлежала к германской империи. До тех пор, когда она смогла снова отделиться от Польши, прошли еще столетия, однако самый первый скрытый шаг к возникновению будущего прусского государства был сделан.