Фёдор Раззаков - Жизнь замечательных времен. 1970-1974 гг. Время, события, люди

Вспоминает Т. Егорова: «Тонька (соседка Егоровой по квартире. — Ф. Р.) принесла ему тарелку с борщом. «На, ешь, голодный небось». Он молча ел борщ, потом она принесла ему кружку горячего клюквенного киселя с белым хлебом, поставила на стол и, взяв освободившуюся тарелку, ушла на кухню. Он пил кисель, громко отхлебывая, отламывал белый хлеб.

— Ты когда в театр выходишь?

— Не знаю. Когда выпишут врачи. Хоть бы вообще не выходить!

Меня так же, как и его, ранило, что наша любовь, наша жизнь, наша трагедия — на обозрении у всех. И в театре все ждут! С нетерпением! Когда я явлюсь на репетиции, чтобы злорадно посмотреть мне в глаза. Я уже слышала змеиный шепот, визг и сатанинский хохот. Он сидел передо мной, допивая кисель, а я ненавидела его, его волосы, его голос, его бесцветную родинку на левой щеке.

— Ты меня ненавидишь? — застал он врасплох.

— Мне нужно побыть одной некоторое время.

— Я знаю, что это значит. Я сам во всем виноват. Я не смогу жить без тебя. «Я утром должен быть уверен, что с вами днем увижусь я», — сказал он и попытался улыбнуться.

— Зачем я тебе нужна? Скажи? Ведь столько вокруг тебя вертится всяких барышень!

— Я не знаю. Это что-то ирреальное. Я бы даже хотел, чтобы тебя не было в моей жизни, чтобы так не страдать. Но у меня не получается. Это вне меня…»

Продолжают сгущаться тучи над головой Твардовского. 5 февраля, около двух часов дня, его попросили срочно приехать в Союз писателей СССР. Вернувшись оттуда спустя несколько часов, Твардовский сообщил своим коллегам сногсшибательную весть: что вчера собирался секретариат СП, причем без него, где было принято решение освободить от работы в «Новом мире» пятерых человек: Кондратовича, Лакшина, Виноградова, Марьямова и Саца. «А кого дают вместо нас?» — спросил кто-то из освобожденных» «Мне уже не важно, кого дают, — ответил Твардовский. — Я заявил, что подаю заявление об уходе… Дают Большова. Да нет, они уже все утверждены». — «Без вас?» — «Неужели вы не понимаете, что, конечно, без меня? Все решили без меня! Константин Александрович Федин решил. Он председательствовал… Хотя, — Твардовский сделал паузу, — решение вроде не совсем окончательное. Мне предложили новый вариант редколлегии, с тем чтобы я подумал. А что тут думать?..»

В тот же день в Ленинграде завершился чемпионат Европы по фигурному катанию. Победителями в обязательной программе стала пара Ирина Роднина — Алексей Уланов, «серебро» взяли Людмила Смирнова — Андрей Сурайкин, «бронзу» — фигуристы из ГДР. В произвольной программе чемпионами стали Людмила Пахомова и Александр Горшков, на 2-м месте — Татьяна Войтюк и Вячеслав Жигалин. Последних тренировала Татьяна Тарасова, которая вспоминает:

«До этого чемпионата, сколько бы мы ни тренировались, каждый раз во время соревнований на Славу Жигацина что-то находило, и в произвольном танце он падал. На протяжении трех лет после трех минут двадцати семи секунд танца, точно по часам, какую бы они программу ни исполняли, все кончалось Славиным падением. Причем падал исключительно на соревнованиях уровня чемпионата страны и выше, по мелочам Славик свое тело не разбрасывал. В итоге я обратилась к психологу, и он, поработав с Жигалиным, снял у Славы этот комплекс.

На чемпионате Европы они выступали очень легко. Таня каталась весело, с задорной улыбкой, и чем-то тогда напоминала Наташу Бестемьянову. Она могла «завести» весь зал, вдруг прокрутив на льду «чертово колесо». Ее открытая манера катания нравилась и судьям и зрителям.

В Ленинграде сложилась какая-то странная ситуация с подсчетом очков (а я до сих пор в этом ничего не понимаю, я только вижу, кто лучше выступал, а кто хуже), в оценках я окончательно запуталась и, уверенная в том, что Войтюк с Жигалиным четвертые, увела их с катка. Мы оделись и уже сели в автобус, когда кто-то прибежал с криком: «Войтюк с Жигалиным — на награждение!» А Войтюк с Жигалиным уже приготовились отъезжать в гостиницу. Мы побежали обратно во дворец, скользя и падая по дороге в сугробы. Ребята судорожно в раздевалках надевали коньки, плакали, смеялись, с ними творилось что-то немыслимое. Мы настолько не были готовы к пьедесталу, медалям, пресс-конференциям, что странно, как выдержали этот вечер…»

6 февраля вновь были прерваны съемки фильма «Один из нас». Как мы помним, они возобновились четыре дня назад, причем режиссер фильма Геннадий Полока вынужден был приезжать на съемки с загипсованной ногой. Но его здоровье оказалось отнюдь не богатырским, и спустя несколько дней он вновь слег. Кстати, в эти же дни внезапная болезнь свалила еще одного участника съемок — актрису Ларису Лужину, которая играла роль пособницы немецких шпионов. У Лужиной прямо на съемках случился инсульт, и она была срочно госпитализирована. После недолгих поисков ее место заняла не менее известная актриса Тамара Семина.