Стивен Рансимен: Падение Константинополя в 1453 году

В этой книге, как и во многих других, греческий народ предстает трагическим героем, и именно так я хотел о нем писать. Трагизм греческой ситуации взволновал Гиббона, хотя и не настолько, чтобы он смог забыть свойственное ему презрение к Византии. На английском языке эти события в последний раз подробно излагались сэром Эдвином Пирсом в труде, опубликованном 60 лет назад [3], однако он и поныне заслуживает внимания. Описание Пирсом операций, связанных с осадой, основано на подробном изучении источников и глубоком личном знакомстве с местностью, и оно до сих пор сохраняет свою ценность, хотя в некоторых других отношениях современные исследования сделали эту книгу несколько устаревшей. Я чувствую себя глубоко обязанным г-ну Пирсу за эту работу, которая по сей день остается лучшим изложением событий 1453 г. на каком бы то ни было языке. С момента ее опубликования множество ученых внесли свой вклад в изучение этого исторического периода. В частности, в 1953 г. было напечатано большое число статей и эссе в связи с четырехсотлетней годовщиной описываемых событий. Однако, кроме книги Гюстава Шломберже, опубликованной в 1914 г. и основанной почти полностью на материалах, приведенных Пирсом, ни на одном из западных языков за последние полвека не появилось всеобъемлющего описания осады.

В своей попытке восполнить этот пробел я с благодарностью. воспользовался работами многих современных ученых, как ныне здравствующих, так и покойных. О своей признательности им я еще скажу отдельно в примечаниях. Среди современных нам греческих ученых мне бы хотелось специально упомянуть проф. Закифоноса и проф. Зораса. Что касается истории Оттоманской империи, то мы должны быть глубоко благодарны проф. Бабингеру, хотя его большая книга о Султане-Завоевателе и не содержит ссылок на источники, которыми он пользовался. Для понимания раннего периода турецкой истории незаменимыми являются книги проф. Виттека. Наконец, среди более молодого поколения турецких историков необходимо упомянуть проф. Иналджыка. Для меня была также чрезвычайно полезной работа преподобного Джилла о Флорентийском соборе и его последствиях.

Основные источники данного исследования кратко изложены в Дополнении I. Не все из них было легко заполучить. Христианские источники собраны в Monumenta Hungariae Historia (тт. XXI и XXII, ч. 1 и 2) покойным профессором Детьером примерно около 80-ти лет назад; однако, несмотря на то что эти тома были набраны, они нигде не публиковались — очевидно, из-за большого количества имеющихся в них ошибок. Из мусульманских источников лишь немногие оказались легкодоступны, в особенности для тех, кто может читать оттоманских авторов лишь медленно и с трудом. Надеюсь, что мне удалось постичь их суть.

Эта книга не появилась бы на свет, не будь Лондонской библиотеки. Я хотел бы выразить мою глубокую признательность персоналу читального зала Британского музея за их терпеливую помощь, а также поблагодарить г-на С.И. Папаставру за сделанную им корректуру текста, членов магистрата Кембриджского университета и персонал «Кембридж Юниверсити Пресс» за их неизменную снисходительность и доброту.

Замечание о написании имен и фамилий.

Не могу сказать, что в транслитерации греческих и турецких имен я пользовался какой-либо определенной системой. В написании греческих имен я придерживался их обычной и естественной формы, а для турецких имен применил простейшую фонетическую транскрипцию. Основой для написания современных турецких слов послужило их современное звучание. Я назвал Султана-Завоевателя его турецким именем Мехмед, а не Магомет или Мохаммед. Надеюсь, что мои турецкие друзья простят меня за то, что я называю город, о котором пишу, «Константинополь», а не «Истанбул» [4]. Было бы слишком педантичным, если бы я поступил иначе.

Лондон, 1964 г.

Стивен Рансимен

На рождество 1400 г. король Англии Генрих IV устроил пир в своей резиденции в Элтхеме. На сей раз причиной его был не только религиозный праздник: король хотел также воздать почести высокому гостю. Им был Мануил II Палеолог, император эллинов, как его обычно называли на Западе, хотя некоторые отлично помнили, что в действительности он был императором ромеев. Мануил посетил Италию и ненадолго останавливался в Париже, где король Франции Карл VI заново отделал для его резиденции крыло Луврского дворца, а профессора Сорбонны с восторгом встретились с монархом, который был в состоянии беседовать с ними с той же степенью образованности и остротой ума, что и они сами. Англия была покорена благородством манер императора, безукоризненной белизной одежд его и свиты. Однако, несмотря на все его высокие титулы, хозяева испытывали чувство жалости к своему гостю, ибо он явился к ним как проситель, в отчаянной попытке обрести помощь в борьбе против неверных, угрожавших его империи. Придворному юристу короля Генриха, Адаму из Аска, было больно видеть его в Лондоне. «Я подумал, — писал впоследствии Адам, — как прискорбно, что этому великому христианскому государю приходится из-за сарацинов ехать с далекого Востока на самые крайние на Западе острова в поисках поддержки против них… О Боже, — восклицает он, — что сталось с тобой, древняя слава Рима?» [5].