Георг Штайндорф - Когда Египет правил Востоком. Пять столетий до нашей эры

Не вызывает сомнений, что Тутмос III был одной из самых значительных личностей, которые когда-либо занимали трон фараонов. Если какой-нибудь египетский правитель и заслуживает чести называться «Великим», то Тутмос является более подходящим кандидатом, чем все остальные, и, безусловно, более, чем живший позднее Рамсес II, которому этот эпитет несправедливо присвоили некоторые современные историки, изучающие Древний Египет. Египтяне вполне сознавали его величие и то, «как сильно боги любили его». Веками его тронное имя, Менхеперра, считалось действенным заклинанием на удачу и писалось на бесчисленных амулетах, чтобы защитить их владельцев от несчастий. Деяния царя, который основал Египетскую мировую империю, сохранились в памяти народа и были приукрашены множеством легендарных подробностей. Лишь имя его было забыто. Когда племянник римского императора Тиберия Германик в 19 году н. э. посетил Фивы и бродил по огромной территории Карнака, то уговорил одного из жрецов объяснить, что написано в длинных надписях на стенах, которые доныне сохранили почти единственную запись о военных подвигах Тутмоса III. Услужливый жрец, соответственно, поведал ему, как царь с семисоттысячным войском победил Ливию и Эфиопию, мидян и персов, бактрийцев и скифов, Каппадокию, Вифинию и Ликию, то есть практически всю Малую Азию. Он также прочел, какой данью были обложены все эти народы, о мерах золота и серебра, множестве колесниц и лошадей, слоновой кости, зерне и всех остальных предметах, которые должен был доставить каждый из этих народов, — все, что действительно описывают анналы Тутмоса III. Однако, когда жреца спросили, кто же достиг всей этой славы, тот назвал не Тутмоса III, а Рамсеса — того самого Рамсеса, которого до сих пор привык называть современный драгоман каждый раз, когда рассказывает открывшему рот туристу об удивительных чудесах древнего памятника.

Со смертью Тутмоса III (около 1450 г. до н. э.) единоличным правителем Египетской империи стал его сын Аменхотеп II (см. вклейку фото 13). Вполне естественно, что Тутмос должен был уделять особое внимание образованию наследника престола. Мы располагаем весьма скудными знаниями об обучении, считавшемся подходящим для египетского царевича. Очевидно, не меньший упор делали на обучении стрельбе из лука, охоте, плаванию и верховой езде. Сохранились надписи нескольких наставников Аменхотепа, среди которых был мастер по стрельбе из лука по имени Мини, дававший ему уроки. Увлечение спортом и состязаниями в умениях, которые наставники привили своему царственному ученику, а также любовь юноши к лошадям недавно были обнаружены в одной из лучших характеристик, сохранившихся с тех древних времен. Она содержит описание нескольких случаев из жизни царевича Аменхотепа до его восхождения на престол, записанных на стеле, обнаруженной несколько лет назад недалеко от Большого сфинкса в Гизе:

«И вот, когда его величество появился как соправитель, будучи еще прекрасным юношей, когда он развил свое тело [к зрелости] и закончил восемнадцать лет на ногах его в смелости, он был тем, кто знал каждое дело Монту, — не было равного ему на поле боя. Он был тем, кто знал лошадей, не было подобного ему в этом многочисленном войске, не было в нем того, кто мог бы натянуть лук его. Нельзя было приблизиться к нему в быстроте. Был он силен руками, тот, кто никогда не уставал, когда брал весло, но греб он на корме своей ладьи сокола как лучший из двухсот человек. Остановившись после того, как закончили они половину итеру [3/4 мили, или 1,2 км], были они усталыми, а тела их утомленными, не могли они дышать больше. Но его величество был силен под веслом своим двадцать локтей [около 33 футов, или 10 м] длиной. Он остановился и, наконец, причалил на своей ладье сокола, закончив три итеру [4,5 мили, или 7,2 км] и гребя без отдыха от движения [веслом]. Лица [зрителей] были радостными при виде его.

Он также сделал это: он натянул триста тугих луков, сравнивая мастерство ремесленников, сделавших их, чтобы отличить несведущего от умелого. И он пришел также и сделал следующее, к чему я желаю привлечь внимание ваше. Он вошел в свой северный сад и нашел установленные для него четыре мишени из азиатской меди в ладонь [3 дюйма, или 7,6 см] толщиной и двадцать локтей [почти 33 фута, или 10 м] между одним шестом и следующим. Потом его величество появился в колеснице, словно Монту в мощи его. Он схватил лук свой и зажал четыре стрелы сразу. Он ехал на север, стреляя по ним [по мишеням], подобно Монту в доспехах его. Стрелы его выходили из задней стороны (одной из них), тогда как он атаковал другую. И этой вещи действительно никогда не делали в истории и никогда не слышали [о ней]: того, чтобы стрела, выпущенная по мишени из меди, выходила из нее и падала на землю, кроме как [в руке] царя, богатого славой, которого укрепил Амон… Ахеперура [Аменхотепа II], героического, словно Монту.