Лев Черепнин - Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и политической истории Руси

В указанной повести о нашествии Едигея, которая помещена в Симеоновской летописи и Рогожском летописце, дается прежде всего анализ политики Золотой орды в отношении Руси и высказываются некоторые соображения о внешнеполитическом курсе, которого должны в свою очередь держаться русские князья, имея дело с ордынскими ханами. Интересно и то, что в повести разбираются и оцениваются различные взгляды на желательный характер русско-ордынских взаимоотношений, высказывавшиеся разными группами русских феодалов.

В повести настойчиво проводится мысль о том, что, как показал опыт истории, нельзя доверять мирным предложениям татаро-монгольских ханов. Они не бывают искренни: «…изначала безаконии измаилтяне лукавен мир счиниша с русскими князми нашими…» Оказывая русским князьям почести, преподнося им дары, уверяя их в своем намерении поддерживать с ними постоянный мир, ордынские правители тем самым пытаются замаскировать свои враждебные Руси замыслы. «Никогда же бо истинну глаголють к Христианом», но «лестно и злоковарно честьми окладають князей наших и дары украшають, и тем злохитрьство свое потаають, и мир глубок обещавають имети с князми нашими…»

В качестве одного из методов политики Золотой орды повесть отмечает стремление посеять рознь среди русских князей, ослабить этим Русь и усилиться за ее счет. «…И таковым пронырьством ближняа от любве разлучають, и усобную рать межи нас съставляють, и в той разности нашей сами в тайне покрадають нас…»

Автор повести подчеркивает, что укрепление политического могущества Руси особенно побуждало Орду к враждебным действиям против нее. Поэтому, внешне сохраняя с русскими князьями мирные отношения, татаро-монгольские правители готовились при удобном случае нанести ей удар в спину. «…Завистию поджигаеми бывахуть, не трпяхуть зрети исполнениа земля Русскиа и благовременьства христианьска, многажды покушашеся приити разорите таковыа красоты величества и славу отторгнута христоименитых людей, того ради с князми нашими лукавен мир съставиша».

На основе анализа методов ордынской политики автор рассматриваемой повести делает вывод: русским князьям, имея дело с татаро-монгольскими ханами, необходимо быть особенно осторожными и бдительными. Враг готов использовать любой промах, например ненужную доверчивость, и, улучив наиболее подходящий момент, причинить вред Руси. «Безаконии бо агаряне волчески всегда подкрадают нас, злохитрено мируют с нами, да неколи князи наши, надеющися целыя любви от них, бестражии будуть, да они губительно время обретше, место злаго желанна получать».

Нельзя, мне кажется, не отметить, что в изучаемой повести о нашествии Едигея мы находим довольно вдумчивый и верный разбор русско-ордынских отношений. Он основан на обобщении большого исторического опыта и содержит ряд практических советов русским князьям, как поступать, чтобы не быть застигнутыми врасплох татарами. Рассуждения автора исходят из мысли о том, что Орда еще сильна, что не следует недооценивать ее опасности для Руси, что надо быть все время на страже. В то же время автор чувствует возрастающую силу Руси, и именно боязнью этого роста объясняет все те коварные замыслы и хитрости, на которые идут ордынские правители, чтобы помешать дальнейшему усилению русских земель. Русским князьям надо быть не только воинами, защищающими свое отечество в открытом бою, но и дипломатами, достаточно умными, чтобы не доверять врагу, и достаточно тонкими, чтобы разгадать его намерения и не дать им осуществиться.

С точки зрения высказанных им положений о методах ордынской политики и дипломатии, автор разбираемой повести подходит к оценке нашествия Едигея. Последний в своих сношениях с великим московским князем Василием I применял испытанный прием ордынских ханов — «злохитреную любовь», т. е., питая к московскому князю вражду, внешне воздавал ему все почести, обменивался с ним послами, соблюдал все правила дипломатического этикета и как будто поддерживал с Русью прочный мир. «…И честью высокою обложи его и дары многыми почиташе и, и под всеми еще сими и сына его собе именоваше любимаго, и некая много обещавая ему, и бывающая от Василиа послы с честию отпущаше, и мир глубоко злохитро поставляше к Васильеви».

Взаимоотношения Орды и Руси выступают в этом описании не в форме взаимоотношений государства-завоевателя к государству побежденному, а в форме союзно-договорных связей между двумя самостоятельными политическими образованиями, главенствующую роль среди которых, правда, занимает еще Орда (отсюда квалификация Едигеем Василия I как «сына»). Очевидно, к подобной международной системе стремилась Русь после Куликовской битвы, и этот политический идеал временами, казалось, был близок к осуществлению. Автор изучаемой повести о походе Едигея предупреждает русских князей, что нельзя принимать за чистую монету уверения со стороны татарских ханов в том, что они желают поддерживать такого рода систему русско-ордынских отношений. Нашествие Едигея — это серьезное предупреждение правителям русских земель, своеобразный урок бдительности.