Лев Черепнин - Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и политической истории Руси

Но ограничивалось ли запрещение землевладельцам «перезывать» крестьян в пределах определенного княжества только крестьянами черными, тяглыми, или оно в равной мере касалось и «перезыва» крестьян одним землевладельцем от другого? Для решения этого вопроса, очевидно, надо наряду с формулой «А людей им моих, великого князя, тяглых к себе не примати» [689] АСЭИ, т. I, стр. 199, № 278. проанализировать другую формулу жалованных грамот: «И… кого к себе на те земли [феодал] перезовет людей из-ыного княженья, а не из моее вотьчины, из великого княжения…» [690] Там же, стр. 41, № 30. Как надо понимать противопоставление «иного княжения» и «моее (княжеской) вотчины»? Имеются ли в виду два княжества, каждое в определенных государственных границах, включающих земли не только черные, но и боярские, монастырские и т. д., или же речь идет о «моей» (княжеской), вотчине в узком смысле слова, под которой подразумеваются лишь, великокняжеские, т. е. черные и дворцовые земли? Анализ актового» материала дает, мне думается, право для первого вывода.

Формула «о призыве» землевладельцами крестьян из других княжений иногда встречается в других вариантах, в которых слова «из иного княжения» заменяются словами: «с-ыных сторон», «с обеих сторон», «из-зарубежья» («И кого призовут к себе на то место новых людей с-ыных сторон»; «и призовет к себе людей с обеих сторон»; «а кого к себе призовет людей из зарубежья») [691] А. Юшков , Акты XIII–XVI вв., представленные в Разрядный приказ после отмены местничества, М., 1898, стр. 9–10, № 8; стр. 11, № 11;. стр. 34–35, № 40. . Из подобного рода выражений как будто уже напрашивается вывод, что прием крестьян возможен только в том случае, если они пришли из владений, расположенных за пределами данного княжества.

Еще больше оснований для такого вывода дают грамоты, где прямо называются те княжества, из пределов которых считается законным прием крестьян. Например: «А кого себе перезовут людей изо Тверскаго и из Кашинского…» [692] С. А. Шумаков , указ. соч., вып. 4, М., 1917, стр. 490–491. ; «И кого собе перезовут людей жити изо Тферьского или из Ноугородцкого…» [693] АСЭИ, т. I, стр. 199, № 278. ; «…Кого к собе в те села и в деревни перезовет людей из Можайского» [694] А. Юшков , указ. соч., стр. 17–18, № 15. . Во всех этих случаях князья говорят о призыве крестьян из других княжеств (точно их обозначая), но не из своего.

Наконец, очень интересно содержание, вкладываемое актами в слова «моя (княжеская) вотчина», откуда нельзя призывать крестьян. Судя по договорным княжеским грамотам, под княжеской «вотчиной» подразумевается территория княжества с расположенными на ней владениями разных земельных собственников: бояр, слуг и т. д. Например: «А хто имет, господине, жити наших бояр и слуг в твоей вотчине, и тобе, господине, блюсти их, как и своих»; «А кто служит нам или тобе, а живет в нашей вотчине, в великом княженьи, или в твоей вотчине, во Тфери, и на тых нам взяти дань, как и на своих, по целованию, без хитрости» [695] ДДГ, стр. 81, № 31; стр. 28, № 9. . Следовательно, запрещая землевладельцам перезывать крестьян из пределов «княжеской вотчины», грамоты имеют в виду не только сельское население черных волостей, но вообще феодально-зависимое крестьянство данного княжества, живущее во владениях собственников разных, категорий. Законным считается призыв лишь крестьян — «инокняжцев».

Приведенные соображения можно дополнить еще некоторыми, наблюдениями над актовым материалом. В грамоте княгини Софьи Витовтовны, вдовы московского великого князя Василия Дмитриевича, Троице-Сергиеву монастырю имеется следующая фраза: «А кого к себе перезовут на те пустоши людей не из моих волостей, ни из сел…» [696] АСЭИ, т. I, стр. 152, № 217. Близкие по содержанию слова имеются в грамоте тому же монастырю княгини Марии Ярославны, жены великого князя, Василия Васильевича 1453 г.: «кого к собе на те пустоши перезовут жити людей из-ыных княженей, а не из великого княжения, ни из моих сел» [697] Там же, стр. 174, № 246. . В обоих случаях, по-видимому, имеется указание, с одной стороны, на великокняжеские волости, с другой — на села, принадлежавшие княгиням на правах частной собственности. Такой вывод подтверждается духовными княжескими грамотами, из которых видно, что, с одной стороны, княгини получали волости и села в пожизненное владение, с другой — в их полной собственности находились земли, лично ими приобретенные [698] ДДГ, стр. 60–62, № 22. . Но и из тех и из других владений перезыв крестьян был запрещен.